Я задумчиво смотрю на Таракана и Призрака.
– Оставляю Кардана под вашим присмотром, значит, доверяю вам. Обещаю, что не предам, а вы пообещайте, что принц будет здесь, когда я вернусь.
Кардан заметно повеселел, поняв: что бы ни случилось дальше, оно откладывается. А может, он почувствовал облегчение при виде бутылки.
– Ты можешь стать творцом королей, – замечает Призрак. – Это соблазнительно. Балекин останется в еще большем долгу перед твоим отцом.
– Он мне не отец, – резко бросаю я. – И даже если я решу объединиться с Мадоком, какое вам дело – он заплатит.
– Полагаю, никакого, – неохотно отвечает Призрак. – Однако если ты вернешься с Мадоком или кем-нибудь еще, мы убьем Кардана. А потом убьем тебя. Поняла?
Я киваю. Если бы не заклятие принца Даина, они могли бы меня принудить. Конечно, я не знаю и знать не хочу, действует ли заклятие принца Даина после его смерти.
– И если ты не уложишься в один день, который просишь, и не вернешься, мы тоже его убьем, чтобы застраховаться от ущерба, – продолжает Призрак. – Пленники – как спелые плоды чернослива: чем дольше их хранишь, тем меньше они стоят. И, в конце концов, портятся. Один день и одна ночь. Не опоздай.
Кардан вздрагивает и старается поймать мой взгляд, но я будто не замечаю его.
– Согласна, – отвечаю я, потому что не дура. Никто из нас сейчас не доверяет друг другу. – Тогда клянитесь, что Кардан будет здесь целый и невредимый, когда я завтра вернусь сюда одна.
Они тоже не дураки, поэтому клянутся.
Я не знаю, что увижу, когда вернусь домой. Долго иду через лес, обхожу те места, где расположились палатки приехавших на коронацию гостей. Платье покрыто грязью, подол истрепался, ноги замерзли и болят. Наконец добираюсь. Владения Мадока выглядят, как всегда.
Думаю о платьях, висящих в моем шкафу в ожидании, когда их наденут, о туфлях, ждущих, что в них станут танцевать. Думаю о будущем, каким я его представляла раньше, и о пропасти, разверзшейся у меня под ногами в настоящем.
В холле замечаю, что рыцарей больше, чем обычно, они входят и выходят из кабинета Мадока. Туда-сюда снуют слуги, носят кружки, чернильницы и карты. Лишь немногие обращают на меня внимание.
По залу проносится крик. Это Вивьен. Они с Орианой появились в гостиной. Виви бросается ко мне, обнимает.
– Я уже хотела его убить, – говорит она. – И убила бы, если бы ты пострадала из-за его глупого плана.
Стою неподвижно. Потом поднимаю руку, касаюсь ее волос, кладу ладонь на плечо.
– Я в порядке. Просто затерялась в толпе. Все нормально.
Само собой, далеко не все нормально. Но никто мне не возражает.