Кроме Кардана. За столом почти не осталось игроков.
Вряд ли Мадок рассчитывал, что дело обернется именно так. Но я все еще помню его уроки стратегии. Любой результат плана должен вести к победе.
Хотя никто не способен предусмотреть всех неожиданностей. Это невозможно.
– Я думала, ты прочитаешь мне нотацию о недопустимости поединков на мечах в доме, – говорю я, стараясь увести разговор от опасной темы про местонахождение Кардана. У меня уже есть то, что я обещала Двору теней – предложение. Теперь остается только решить, что с ним делать.
– Должен ли я убеждать тебя в том, что если бы твой меч действительно нанес удар и ты поранила бы Тарин, то жалела бы об этом до конца своих дней? Из всех уроков, преподанных тебе, был один, кажется, который ты усвоила лучше всего. – Он в упор смотрит на меня. Мадок говорит о моей матери. О том, как он убил мою мать.
Мне на это нечего сказать.
– Жаль, что не излила свой гнев на того, кто больше всего этого заслуживает. В такие времена некоторые пропадают без вести. – Он бросает на меня многозначительный взгляд.
Неужели благословляет меня на убийство Локка? Интересно, что он сказал бы, узнав, что я уже убила одного дворянина? Если бы я показала ему тело? Хотя, возможно, и поздравил бы.
– Как тебе спится по ночам? – спрашиваю я. Это плохой вопрос, и не успеваю его задать, как понимаю, что во мне уже полно всего, что я презираю в Мадоке.
Он хмурит брови, оценивающе смотрит на меня, словно размышляет, какой ответ дать. А я представляю, какой он меня видит – угрюмая девчонка, сидящая перед ним, как перед судьей.
– Некоторым удается игра на флейте или живопись. Некоторые искусны в любви, – наконец говорит он. – Мой талант – ведение войны. Единственная вещь, которая способна лишить меня сна, – невозможность заниматься любимым делом.
Я медленно наклоняю голову.
Мадок встает.
– Подумай о том, что я сказал, а после подумай, в чем ты талантлива.
Мы оба знаем, в чем я сильнее, кто я такая. Я только что с мечом в руке гоняла сестру вокруг лестницы. Но что делать с этим талантом – вопрос.
* * *
Покидая игровую комнату, вижу прибывшего Балекина. В приемной стоят навытяжку рыцари в камзолах с его гербом – тремя смеющимися черными дроздами. Проскальзываю мимо них вверх по лестнице, волоча ножны с мечом за собою – на большее у меня сил не осталось.
Понимаю, что проголодалась, но чувствую себя слишком уставшей, чтобы поесть. Может, про такое состояние говорят – убитый горем? Не уверена, что тоскую по Локку, скорее, по тому миру, в котором жила до коронации. Если бы могла отмотать назад прошедшие дни… Тогда почему не отмотать назад убийство Валериана, почему не вернуть то время, когда мои родители были живы, почему не отмотать все к самому началу?