. Если ненавидят, то от души. Если любят, то до кровавых мозолей. И это правильно.
Жаль, патриции их не понимали и не желали понимать. Кому интересно мнение инструмента? Его назначение – быть полезным и молчаливым. А уж смешать кровь с генетически упрощенной точно никто не захочет.
Бритва снова стояла под слабым солнцем Марса. Чувствовала мерзлую тяжесть спецовки на плечах, давление резинки респиратора на нос и щеки. Болели оставленные ими мозоли. Бритва сделала шаг, с хрустом вмяла песок, всмотрелась в горизонт.
На границе неба клубилась непривычная для Марса тяжелая туча. Опустилась низко, почти касаясь земли, дрогнула, разбухла, закрыв собою солнце. Пульсируя, как большое свинцовое сердце, протянула языки над головой Бритвы. Песок у ног взметнулся в воздух, закрутился спиралями. Повеяло холодной влагой, кожу выстудило, а двинуться казалось невозможным.
Холодный фронт накрыл Бритву, как цунами…
– А самые страшные люди знаешь какие?
Голос Эзопа выдернул из полудремы. Бритва часто заморгала, быстро проверила, где «пес». Тот сидел к ней спиной на другом конце камеры. С хрустом почесал сальный, коротко стриженый затылок и что-то пробормотал себе под нос. Бритва даже не хотела знать, что именно. Последние часы Эзоп только и делал, что бормотал, будто хотел ее убаюкать.
Проклятье, и у него получилось! Она отключилась! Столько времени продержалась, и на тебе…
– Думаешь, сильные, ловкие? – Он снова повысил голос. – Вооруженные?
Эзоп обернулся. Улыбка на его истощенном лице казалась жутковатой.
– Не-ет, – сказал протяжно. – Самые страшные люди – ебанутые.
Ох ты ж гребаный Марс! Кто бы сомневался. Одного взгляда на Эзопа хватало, чтобы покрыться испариной – он был, как заряженная винтовка.
– Это уж точно, – пробормотала Бритва. Язык еле шевелился: то ли спросонья, то ли от жажды. Воду не приносили со вчерашнего вечера. – Ебанутые, как ты.
– Вот именно! – Впалые глаза Эзопа живо заблестели. – А знаешь почему? Потому что я способен на все. Для меня нет преград. Я – как жук. Незначительный маленький жук, которого не замечают орлы легиона. И очень зря, потому что мне совершенно нечего терять. Маленький жук ничего не боится.
– Тогда почему «Псы»? Что ж не назвались «Жуками»?
Эзоп расхохотался.
– Ну что ты. Кто захочет стать «жуком»? Номерам нужно гордое название, что-то опасное, питающее их эго.
Он хитро улыбнулся, но тут же посерьезнел. Его настроение менялось быстро, как лица у входа в космопорт.
– Хотя ты это знаешь… – пробормотал он. – Ты-то обо мне все знаешь.
Бритва увела взгляд, надеясь, что Эзоп последует ее примеру и отвернется. Но тот продолжал сверлить её взглядом, будто чего-то ждал.