— Я сама по себе… Мне доктор сказал… С восьмого участка… — предсказуемо растерялась Лёся.
— Тогда только третьего января. Сегодня до обеда у нас идут организации. А потом мы закрываемся, потому что короткий день, — с легким, почти незаметным злорадством ответила женщина.
Поделать с этим было ровно ничего нельзя. Перед ней возвышалась стена из тех, что головой не пробиваются.
— О, Господи… — в изнеможении Лёся припала лбом к стеклянному барьеру, но сразу же, вспомнив, как в бытность свою одной из уважаемых владелиц незабвенного «Хеленса» ловко распихивала взятки по карманам пожарников, санэпидемистов и прочих рэкетиров, решительно раскрыла сумку: — Тогда давайте с вами договоримся… По хозрасчету или как хотите…
Женщина в окне мгновенно расцвела и протянула руку — но получить приятный подарок ей было в тот день не суждено, потому что сбоку неожиданно возник вернувшийся из гардероба Олег:
— Что тут происходит? Не дают талон? Ничего, сейчас в два счета выдадут, — он бесцеремонно отодвинул жену от окошка, углядев при этом зажатую купюру в ее руке. — Ах, она еще и деньги у тебя вымогает! — его голос загремел на весь холл; несколько голов заинтересованно повернулось в их сторону. — Только попробуйте не дать сию же минуту моей жене талон! Только попробуйте! Я вам устрою! Вы у меня узнаете, как требовать у больных деньги — враз с работы вылетите!
— И попробую, — спокойно и нагло сказала женщина. — Еще как попробую. Сегодня на флюорографии страховой день, а одиночные, не от организаций, посетители по распоряжению администрации не принимаются. Отойдите от окна, мужчина, вы не один: за вами очередь, между прочим, стоит… Следующий!
Напрасно он пытался просунуть в маленькое окошко всю свою большую голову — сами больные возмущенно оттеснили его, стремясь скорей покончить с собственными номерками; напрасно клялся дойти после праздников до главврача и обрушить на голову строптивицы ужасные кары — ничто не подействовало: очередь двигалась своим чередом, на них больше не обращали внимания.
— Ладно, я это так не оставлю! — сдался, наконец, перед силой Олег. — Я им третьего числа задам, будут помнить, сволочи! — он обернулся к давно упавшей в кресло жене: — Ну, что делать, иди домой. Потом разберемся.
— Как — иди? — в ужасе приподнялась она. — Отвези меня, я одна не дойду!
— Ну… Почему не дойдешь… Дойдешь потихоньку… — Олег быстро глянул на часы: — Ох, блин, опаздываю! Через полтора часа на сцену выходить, а еще ехать через все пробки и гримироваться… Все, короче, полетел. Ты там давай, не разнюнивайся. Сейчас придешь — сразу большую ложку меда съешь — и под одеяло. И смотри мне — чтоб к вечеру была огурцом! Ночью в гостях должна на все сто выглядеть!