Проехали мимо толпы мушкатеров, внимательно осматривавшие захваченные турецкие пушки.
- Из этих самых пушек он в нас палил!
- Здоровые пушки!
- Глянь, тут у него вся снасть как следует: и пальник и банник!
Кое-где уже слышались разговоры о бое:
- Он кричит: "аман", "аман", а я думаю: меня, брат, не омманешь,- раз его штыком!
Суворов ехал, зорко глядя кругом.
- Это как будто уже апшеронцы?-спросил он у генералов, указывая на шумную, большую толпу пехотинцев, располагающихся на отдых.
- Должно быть, они, Александр Васильевич,- ответил Позняков.
- Надо, пожалуй, от второй линии захватить Ивана Кузьмича: пусть-ка хоть с ним принц познакомится! Какой полк, ребятушки? - крикнул, подъезжая к пехоте, Суворов.
- Апшеронский! - ответило из толпы несколько голосов.
Суворов остановил коня. . .
- Ба, Воронов! Жив, старина?-узнал он ефрейтора. - И Огнев, слава богу, уцелел, - продолжал он, оглядывая мушкатеров. - Молодцы! - весело говорил Суворов.
- Живы еще, батюшка Александра Васильевич! - ответил Огнев.
- Точно так, живы! - гаркнул Воронов.
- А ну-ка, ребятки, где ваш полковник? Покличьте Ивана Кузьмича!
Воронов обернулся к солдатам и, начальственно вытаращив глаза, приказал:
- Их высокоблагородия к их высокопревосходительству!
Но уже и без ефрейторского приказания неслось от одного к другому:
- Полковника к Суворову!
- Суворов кличет полковника! - Что, много у вас раненых? - спросил Суворов.
- Человек, почитай, с двадцать,- ответил Огнев. Воронов недовольно глянул на товарища - ишь, вперед старшего лезет! Степенно ответил:
- В нашем капральстве, ваше высокопревосходительство, только одного ранило.
- Тяжело?
- Нет, не так чтобы.
- Да он сам вот тут,-прибавил Огнев.
- Зыбин, покажись! - заговорили кругом. Из толпы шагнул вперед смуглый, как цыган, мушкатер. Рот у него был повязан окровавленным платком.
- В рот угодило? - нахмурился Суворов. Мушкатер утвердительно кивнул головой.
- Так точно, в рот,- ответил Воронов.
- Он у нас песельник,- улыбнулся Огнев.
- Болтун. Все лопочет. Оттого ртом и поймал ее,- презрительно вставил Воронов.
Черные глаза раненого улыбались.
- Язык-то, зубы - целы? - участливо спросил Дерфельден.
- Целы, ваше высокопревосходительство.
- Только скрозь обе щеки прошла!
- Как иглой прошило! - отвечали солдаты.
- Ну, тогда ничего: скоро заживет. Опять песни петь будешь и с девками целоваться! - пошутил Суворов.
Мушкатеры загоготали.
- А ты, ваше благородие, впервой был в бою? - посмотрел на молодого подпоручика Суворов.
Лосев хоронился за спинами солдат - он натер ноги, поспешил разуться и теперь стоял босиком.