— Мы остаёмся!
— Я так и знал! Я был уверен, что именно так вы и скажите! — самодовольно усмехнулся Виктор.
— Если все будут бежать, бросая Родину в беде, то что с ней будет?! — объяснил Павел и добавил, — любит и нищий своё хламовище.
Анна Максимовна тихо заплакала, но ничего не сказала, потому что знала, что её сын был прав.
В ноябре к власти в России пришли большевики. Дворянское сословие, оказалось вне закона, как и другие «эксплуататорские классы».
В феврале 1918 года Павел и Нина, переодетые в старые лохмотья и деревенские зипуны, нахватавшись вшей за время долгой дороги, добрались до Новочеркасска. Здесь формировались отряды Белой армии, для борьбы с большевиками. Павел и Нина поступили в Корниловский полк. Он — командиром взвода, а она в полковой лазарет — сестрой милосердия.
Во время этой страшной гражданской войны, когда брат убивал брата, когда сын стрелял в отца, сердце Павла страдало от неутихающей боли за Россию. Только любовь к жене давала ему силы и спасала от отчаяния и безысходности. Когда Павел встречался с Ниной, он на время забывал о жестокости и зверстве, творящихся вокруг. Он сразу же тонул в её бездонных синих глазах…
Это были годы хаоса. Ситуация на фронте менялась очень быстро. Сегодня белые наступали и брали города, через день наступали красные и выбивали их оттуда. Но в конце января 1920 года, белые армии Юга России стали стремительно отступать от Ростова к Чёрному морю.
Был март. Корниловцы в горах, близ станции Тоннельной, на ближних подступах к Новороссийску, отбивали бесконечные атаки будённовских частей, выигрывая время. Ведь в Новороссийске скопились десятки тысяч гражданских лиц, а также воинские части, которые надо было эвакуировать. Но пароходов было очень мало. Царила паника. Люди сутками стояли на причалах в ожидании подхода судов. Некоторые, не выдержав неизвестности, в отчаянии бросались в холодную воду или стрелялись. Над городом висела черная туча от горевших элеватора и нефтехранилища.
Орлов лежал в неглубоком окопчике. Только что была отбита очередная атака красных. От усталости у него сильно стучало в висках…
— Господин капитан! — к нему, сильно сгибаясь, подбежал юный прапорщик Андрей Звонарёв со свежеперебинтованной рукой.
— Да, говори!
— Я только что из госпиталя. Там это… Как его… Это… — принялся мямлить прапорщик, отводя свои глаза в сторону.
— Что случилось, Звонарёв! Объясните!
— Нина Константиновна ранена! Шальная пуля говорят… — прошептал Звонарёв.
— Прапорщик, в окоп! Занимайте моё место! Я сейчас вернусь! — приказал Орлов и бросился бежать в лазарет.