— Президент республики своим указом должен подтвердить этот приказ военного министра. Но это всего лишь формальность, поэтому я вас, господа, имею честь поздравить лично от себя. Также, от имени всего парагвайского народа выражаю вам признательность за вашу помощь в такое сложное для нас время. Сейчас вы должны пройти на склад и получить офицерское обмундирование. Затем сфотографироваться на удостоверение и личное дело в управлении кадров. Завтра, целый день, вам даётся на сборы и прощание с родными. Послезавтра прошу вас прибыть ко мне за направлениями в места службы. Вопросы есть?
Вопросов было много, но оставалось мало времени, поэтому все промолчали.
— Чины наши российские нам — то сохранили! — с удовлетворением произнёс Василий Орефьев-Серебряков, когда они вышли из кабинета. — Ну что, господа, поужинаем в ресторане?
— Господа, лично я — с удовольствием! — ответил Павел и тут же задал мучавший его вопрос, — а что обозначают слова honoris causa, добавляемые после произношения чина?
— Я думаю, что здесь так почётно называют иностранных добровольцев, чтобы отличить их от национальных военнослужащих, — высказал своё мнение Гольдшмидт.
— Да, я тоже так думаю, — согласился с ним Бутлеров.
— Господа, давайте завтра встретимся в «Испанской таверне» — предложил Павел.
Все его товарищи с видимым удовольствием согласились поужинать завтра в этом известном в парагвайской столице ресторане.
На вещевом складе Павлу с трудом подобрали полевое обмундирование.
— Простите, мой капитан, но парадного обмундирования вообще не осталось. А для вас я должен сделать специальный заказ. Очень большой размер! Мой капитан, вы мне позволите снять с вас мерочку, — несколько сконфуженно объяснился старый каптенармус с двумя нашивками на рукавах гимнастёрки.
— Да, конечно! — ответил Орлов, удивляясь о том, как здесь обращаются к старшим по чину или по должности. Выходит, что я ко всем, начиная от майора и выше должен говорить «мой майор», «мой подполковник»…
Сапог для Павла не нашли.
— Я даже и не подозревал, что такой размер существует! А ведь я на этой службе уже почти тридцать лет! Прошу прощения, мой капитан! — виновато произнёс каптенармус.
— У меня свои с прежней службы остались, — успокоил его Орлов, подумав, что правильно сделал, взяв с собой в Парагвай свои почти новые офицерские сапоги, которые он не надевал уже много лет.
Фотографом в управлении кадров оказался низкого роста мужчина, с большими залысинами и огромным носом.
— Надевайте гимнастёрочку! Погончики приложите! Дома будете их пришивать, погончики. Сейчас времени нет… — начал бубнить фотограф…