Орлов тем временем построил личный состав роты.
— Солдаты! — обратился он к ним, — командование приказало взять форт Бокерон в осаду. Сколько она продлится — никто не знает. Но в каждую минуту надо ждать атаки боливийцев. Чтобы отбить эту атаку, мы должны создать для нашей роты укреплённые позиции. Будем копать траншею в полный рост. Построим блиндажи. Надо обустраивать наш быт. Сейчас ваши товарищи уже начали копать колодец. Скоро у нас будет вода. Много воды! Вы смелые и отважные солдаты! На вас надеются ваши жёны, дети, невесты. Мы отстоим Чако! Мы отстоим Парагвай!
Нещадно палило солнце. Солдаты, измученные жаждой, едва ковыряли лопатами твёрдый грунт, пытаясь выкопать траншею… Солдат Каманьо потерял сознание. Его отнесли в тень кустарника…
В это же время колодец копался быстро и ловко. «Агрессивно работают ребята» — отметил про себя Орлов, наблюдая, как из глубины поднимают наверх брезентовые мешки с землёй.
Павлу не давал покой форт. «Они прекрасно видят, что парагвайцы начали окапываться и должны предпринять меры, чтобы помешать им это сделать. Нанести артиллерийский удар или провести атаку» — размышлял он, рассматривая каждые пятнадцать минут проволочные заграждения Бокерона в бинокль. Но форт молчал. Было такое впечатление, что все его защитники или ушли, или заснули глубоким сном. «Плохо это! Не может так быть!» — беспокоился Орлов.
К трём часам дня уже никто не мог копать траншею. Все солдаты лежали вповалку в колючем кустарнике. Некоторые из них были без сознания.
— Гомес, Молина! Надо спасать солдат! Поднимайте всех, кто ещё в состоянии держать лопату и копать корни этого… как его… этого растения! Приказываю всем жевать корни! Кто ослаб и не может жевать — пусть жуют их товарищи и заталкивают им в рот! Спасать солдат! — Отдал громким голосом приказ Орлов, помогая подняться с земли сильно ослабевшему лейтенанту Молина.
Колодцекопатели к трём часам дня углубились уже на семь метров. Никто из солдат не разговаривал и не шутил. Один из них находился на дне, наполняя брезентовый мешок землёй. Затем его, вместе с мешком, вытаскивали на поверхность. Вниз опускали другого, отдохнувшего солдата.
К заходу солнца колодец стал глубже ещё на четыре метра. Работы продолжалась и при ярком свете луны.
К одиннадцати часам ночи на глубине шестнадцать метров появилась чуть влажная глина. Это находка ещё больше подстегнула копателей. У них открылось «второе дыхание».
Ещё через два часа докопали до жидкой грязи. Копатели, подняв наверх первое ведро, наполненное мокрой глиной, тут же начали пригоршнями засовывать её в рот и высасывать всю влагу. Второе ведро отнесли Орлову. Павел приказал распределить эту спасительную грязь среди самых ослабленных солдат.