В стране полицейского террора и массовых арестов эта речь послужила образцом честности и отваги (или, если угодно, упрямства и неосторожности). В книге «Дело академика Вавилова»[105] советский историк-эмигрант сообщает, что эти слова, «доныне памятные всем здравствующим участникам сессии», были произнесены «под гром аплодисментов всего зала».
Три месяца спустя Мюллера навестил приехавший в Москву с Запада генетик и с негодованием рассказал ему о том, что на Западе широко циркулирует подписанное Мюллером письмо с осуждением «менделизма-вейсманизма-морганизма» и с призывом бойкотировать Международный конгресс по генетике. Поскольку Мюллер в глаза не видел такого письма, не говоря уж о том, чтобы его подписывать, оставалось лишь сделать вывод, что автором возмутительной подделки был Лысенко. Мюллер тут же обратился в «Правду» с гневным изобличением Лысенко и копию этого заявления направил Сталину.
На следующий же день к Мюллеру пришел испуганный Вавилов с вестью, что Мюллер якобы только что вызвался отправиться добровольцем на Гражданскую войну в Испании. Письмо в «Правду» подвергло жизнь генетика опасности. Мюллер поспешил покинуть страну и только-только успел ускользнуть от цепких лап секретной полиции — НКВД. Вавилову повезло намного меньше: он был арестован и погиб в 1943 г. в Сибири.
При поддержке Сталина, а затем и Хрущева Лысенко беспощадно расправился с классической генетикой. В учебниках советских школьников 1960-х гг. содержалось так же мало сведений о хромосомах и других понятиях классической генетики, как в некоторых американских учебниках (причем по сей день) — об эволюции. Однако новый урожай озимых не заколосился, ДНК сельскохозяйственных растений не прислушивалась к заклинаниям «диалектического материализма», колхозы прозябали в нищете, и ныне отчасти и по этой причине Россия — во многих других областях дающая ученых мирового класса — безнадежно отстает с открытиями в области молекулярной биологии и генной инженерии. Утрачено два поколения биологов. Лысенковщина продержалась до 1964 г., и наконец Лысенко удалось свергнуть после бурных заседаний и повторного голосования в Академии наук, одном из немногих советских институтов, сохранивших хоть какую-то независимость от партийного и государственного руководства. Ключевую роль в этих событиях сыграл физик-ядерщик Андрей Сахаров.
Американцев этот советский опыт приводит в изумление: кажется невероятным, чтобы государственная идеология или общественный предрассудок мог так надолго сковать прогресс науки. На протяжении 200 лет американцы гордятся тем, какой они практически мыслящий, идеологически незашоренный народ. Тем не менее в Соединенных Штатах процветали псевдонаучные вариации антропологии и психологии, например расовая теория. Под маской «креационизма» всерьез предпринимались усилия покончить с преподаванием в школах теории эволюции — главной объединяющей концепции в биологии, существенной для понимания многих других предметов, от астрономии до антропологии.