— Вы не знаете, где…
— Откуда мне знать? После того как вы вырвали его чип, Пакса никто не может найти! Отлично поработали, как заправский мясник.
«Нет, он мне точно не рад».
— Значит, Пакс не возвращался домой?
— Возвращался. Ненадолго и весь в слезах. У него было ваше оружие. — Вин стоял перед Эллисом, скрестив руки, и сверлил его гневным взглядом из-под фарфоровой полумаски. — Я пытался с ним поговорить, пытался… но вы его довели! Пакс не желал меня слушать. Он был в таком отчаянии… вот чего вы добились. И вручили ему пистолет. Подтолкнули беднягу к самому краю и дали в руки страшное оружие. Все равно что включить иллюзию красной категории пропащему граммоголику! Отличный план.
— О чем вы? — В животе похолодело. — Вы же не… хотите сказать, что Пакс что-то над собой сотворил?
Сердце Эллиса колотилось как сумасшедшее, руки начали трястись. «Нет… только не это. Пожалуйста, Господи!»
Вин отошел на пару шагов, крепко стиснув кулаки, будто хотел устроить драку не на жизнь, а на смерть.
— В ваше время все люди были такими идиотами? Именно поэтому у вас было столько войн? Войн, убийств, изнасилований и пыток. Общество самовлюбленных эгоистов, бесчувственных, как бетонные плиты, которыми вы покрыли планету. Стадо пещерных неандертальцев, убивающих за еду и для развлечения. — С каждым словом голос Вина звучал все выше, тоньше и истеричнее. — Раз уж вы не заметили, позвольте я объясню! Пакс — очень хрупкая личность. Поэтому я и живу здесь. Поэтому и терплю все эти страдания.
В комнате резко замерцал свет.
— Не смей вмешиваться, Альва! — крикнул Вин и шагнул к Эллису. Призрак оперы все еще сжимал кулаки.
«Хочешь меня ударить? Хочешь посмотреть на бесчувственного неандертальца? Ну, давай, попробуй!»
— Пакс… однажды проявил слабость. — Вин посмотрел на обеденный стол, разжал ладонь и провел кончиками пальцев по полированному дереву. — Удивительный человек! Вы ведь даже не знаете… Пакс никогда не говорит об этом, но он спас тысячи обреченных, тех, кто уже отчаялся и сдался. В Полом мире не бывает насилия, но мы по-прежнему испытываем гнев. Держим его внутри, не выпускаем наружу, и этот яд отравляет нам разум. Когда человек не может избавиться от ненависти, разочарования и злости, он скатывается в депрессию и начинает презирать себя. Ученые из ИСВ не смогли найти лекарство от этой болезни. Эмоции — слишком тонкая материя. Если их задеть, то человек может полностью потерять чувствительность. Слишком уж легко убить волю к жизни или создать безумного психопата. В самых тяжелых случаях не может помочь никто. Некоторые посредники пришли к выводу, что болезнь заразна… С эмоциями такое случается. Черная депрессия стала чумой нового мира.