Джон покосился на бабушку, та, заметив его взгляд — рассмеялась и пояснила.
— Просто мэр уже не молод…вот помяни его, — осеклась Джилас.
Графиня приказала кучеру свернуть в переулок. Но не успела карета скрыться с площади, прямо перед ней, словно черт из табакерки, выскочил коротышка-старец. Седые короткие волосы развевались на ветру, нависшие густые брови скрывали глаза, а борода придавала сходство с Санта Клаусом, как и выпирающий из сюртука живот.
— Дорогая Джилас! — мэр проворно взобрался на подножку кареты, схватил ладонь графини, которая не успела ее спрятать, и поднес к губам. — Рад видеть тебя. В последнее время ты совсем забросила общественные дела. А ваш дворецкий как не придешь, бубнит, что никого нет дома.
Максим подозрительно смотрел на мэра, который не сводил глаз с Джилас. Джон хохотнул.
— Да с него же песок сыплется, — ревниво буркнул Макс.
Джон согласно кивнул, а потом указал на молодого помощника мэра, высокого чахоточного юношу с осунувшимся лицом.
— А с ним что? — шепотом спросила Ника.
— Может белая лихорадка или единичное проклятие, а…
— Это был риторический вопрос, — улыбнулась девочка брату, успевшему выдвинуть с десяток предположений.
В это время безмолвная борьба между Джилас и мэром за ее ладонь закончилась успехом волшебницы.
— Нам пора. Кучер!
Карета уже тронулась с места, а мэр продолжал кричать.
— В эту субботу ежегодный бал, Джилас, я пришлю приглашения!
Несколько минут в карете царила тишина. Графиня не выдержала и скосила взгляд на внуков.
— И не вздумайте ничего говорить, — предупредила волшебница.
Подростки благоразумно молчали, первым не выдержал Максим.
— А что это за бал?! — не скрывая любопытство, спросил он.
— Я не пойду, Джилас, я же говорила!
Вероника сидела на кухне, скрестив ноги на стуле, ковыряясь вилкой в кусочке торта, так как не чувствовала аппетита.
Графиня носилась вокруг девочки как курица-наседка.
— Дорогая, но это же настоящий бал!
— А я не люблю балы! — буркнула девочка.
Сент-Луис скользнул на соседний стул, подперла голову ладонями и завистливо взглянула на десерт. Экс-графиня облизала губы.
— В свое время я отказывала себе в каждом вкусном кусочке, моя талия была самой тонкой в Мессории. А теперь я могу есть, но я мертва. Грустно и несправедливо!
Вероника отодвинула от себя тарелку с тортом, под взглядом голодного призрака — аппетит пропал окончательно.
Джилас устало присела рядом с внучкой, игнорируя привидение.
— Парикмахер будет через пять минут…
Сент-Луис подмигнула, прыснув в ладонь, как юная девица на выданье.
— А я знаю, почему наша малышка так недовольна и отказывается идти на бал. Ведь этот облезлый старикашка не пригласил на бал нашего милашку вампира. — Сент-Луис лязгнула призрачными отросшими зубами и расхохоталась.