— Говори, — кивнул Руденко.
— Почему у нас в батальоне пидор служит? — спросил боец без обиняков. — Ведь если к мальчикам тянет, то на службу, ну, нельзя, как бы. Это ведь отклонение психическое.
— Согласен. Правильно, что вещи своими именами называешь. Хвалю. Но взятки у нас в стране никто не отменил, и решение медкомиссии зависит от толщины твоего кошелька, — начал Полковник. — Во-вторых, у Костенко папик — генерал, сидит в генштабе, и оттуда дергает за ниточки. Я бы этого мудака первым делом из личного состава вышвырнул, но не могу. Да и боец он тоже неплохой. Лишнего себе не позволяет. Пока что.
— Жесть, товарищ Полковник, — заключил боец.
— Да не говори, — скривил губу Руденко. — Самому противно. Ладно, бдите.
— Есть! — ответили бойцы.
Костенко закончил осмотр в медблоке, к счастью, больше не позволяя себе вольностей. Строй вошел в дезинфекционную камеру, и там они прошли небольшую процедуру обеззараживания. Из сопл в стенах ударили струи пара, которые издавали крайне неприятный запах, но он быстро выветрился.
Все, включая президента, оделись в выданные комплекты военной формы, в которой они выглядели нелепо. Кому-то она была слишком мала. Например, Боре, мощная грудь которого едва не разрывала маленький китель. Олегу же форма, напротив, была слишком большой, но увы, опять же слишком маленькой для Бори. Каптер виновато посмотрел на ребят:
— Извините, парни. Но у меня другого нет. Что осталось.
— Да ничего, — улыбнулся Боря, оглянувшись. Каптерка была своеобразной прихожей после камеры дезинфекции. — Часто у вас тут народ ходит?
— Почти всегда, — кивнул каптер.
Вскоре Руденко собрал их у себя в кабинете. Руденко сидел за небольшим деревянным столом, которые обычно стоят в ученических классах. Специально для президента принесли мягкий офисный стул, а вот остальным пришлось стоять, что не совсем их расстроило. От жестких кресел десантного отсека затекла спина, потому постоять было удовольствием. Из приоткрытого окна дул легкий сквозняк, нагло пробирающийся под штанины, и гуляя затем по коже холодным ветром.
— Владимир Анатольевич, я прошу принять мои извинения за бойца Костенко. Сам не знаю, что с ним делать.
— Плевать, — ответил президент, на самом деле затаив злобу на Костенко. — Мне хочется поскорее покинуть город. Как вы готовы этому поспособствовать?
Руденко задумался, но Олег уже давно все продумал, и сказал:
— У вас стоят самолеты.
— Верно, — согласился Руденко. — Но использовать мы их не можем.
— Почему? — хмуро спросил Олег.
— В небе сейчас совсем неспокойно. Стоит кому-то взлететь, и чертовы птицы тут же налетят, выведя технику из строя.