С грацией, подобной кошке, она стояла у обеденного стола, слегка касаясь бедром стула, и призывно, одним взглядом, словно хищника, манила его к себе. Изумительная, в его белоснежной рубашке, которая едва прикрывала ей попу, и он не был уверен, есть ли на ней трусики, но до зуда в пальцах скорее хотелось выяснить это. Конечно, то, что она была без лифчика, сомневаться не приходилось, соски, призывно торчащие под тонкой рубашкой, возбуждали его с невероятной силой, и мужчина уже готов был сорваться, отпустить свою напускную сдержанность, и наконец-то овладеть этим стройным, сексуальным телом. Погрузиться в него настолько, чтобы из ее дурной головы вылетели все глупые мысли, чтобы стонала под ним там громко, как только позволяет ее голос, и дрожала, чтобы дрожала в конвульсиях, испытывая дикий оргазм от его глубоких и мощных толчков.
- Что смотришь так, словно хочешь меня тра*нуть? – совсем не приветливо и без капли нежности произнесла Марго, закидывая белокурую прядку волос за плечо, да так изящно, что у него не оставалось сомнений - сейчас точно сорвется, набросится, как изголодавший тигр, и вы*бет из нее всю дурь.
- Ты раздетая передо мной, и смеешь спрашивать такие вещи? – ехидно произнес он, делая расслабленные шаги в ее сторону, и наблюдая за выражением лица, прищуренным хмурым взглядом.
- Извини, после вчерашнего мне больше нечего надеть, - тут же состроив из себя милую невинность, очень ласково произнесла она, хлопая длинными ресницами, и умудряясь при этом с ним кокетничать.
- Не делай из себя с*ку, - совсем грозно прорычал Максим, и одной рукой рванул пуговицы на своей рубашке, представляя своему взору небольшие округлые груди, которые, как он догадался раньше, оказались без лифчика. - А бюстик тоже не в состоянии надеть?
- А я и есть с*ка, Вишневский, - злобно ответила на первую его фразу и, пропустив мимо ушей вопрос, она рывком попыталась притянуть его к себе за ремень, что, к слову, вышло очень плохо, учитывая его габариты. А сама, оказавшись прижатой к сильному телу слишком близко, грудью скользнув по крепким мышцам, встала на колени, и пока пальцы проворно расстегивали пряжку кожаного ремня, язык изящно выводил влажные узоры на каменном прессе горячего мужчины.
Макс терпел, потому что нравилось то, что делает девушка, наслаждался ее теплым влажным языком, легкими царапающими движениями ногтями по животу, и улыбался, как малолетний идиот, который не в силах оторвать взгляд от красивой девушки. Почему терпел? Потому что не собирался позволять ей сделать то, что она хочет.