— И нафига, спрашивается? — Вадик только теперь сообразил. — Молокан-то с нашими номерами здесь раскатывает… Ребята посмотрели друг на друга и только вздохнули… — Да и вообще… Сам-то подумай, Что мы здесь набредили? Либо это не Союз, либо — машина не отсюда. Не может быть по-другому.
— Ну и что делать будем?
— А что тут сделаешь? Давай все-таки дождемся этого молоковоза, который к ним приезжает. Если что — с ним до города и доберемся…
Отвлек их звук двигателя — с пригорка, оттуда, откуда приехали и они, спускался автобус… «Пазик» старого образца, с застывшим на плоской лобастой «морде» добродушно-удивленным выражением. Вадик закрыл водительскую дверь, чтобы дать проехать автораритету, тот с ходу пропылил мимо, обдав его горячим воздухом из-под капота, остановился где-то возле ДК и исторг из себя толпу народа в рабочей одежде — видимо, привез колхозников.
Деревня сразу же ожила; захлопали двери, радостно зашлись во дворах псы, приветствуя хозяев. Мимо машины прошла небольшая группа весело перешучивающихся женщин, на машину они посмотрели с удивлением, а на экипаж — с интересом. Проехал со стороны сельсовета мужичок на трофейном мотоцикле «БМВ», по образу и подобию которого много лет клепали советские «Днепры» и «Уралы» — без номера вообще, на приезжих покосился с подозрительностью, нырнул в чей-то двор возле самой околицы. Еще через полчаса с дальнего конца улицы хлынула волна домашней скотины, пригнанной пастухом с выпаса, не спеша растеклась ручейками по подворьям.
— Сынки, вы что же здесь встали, ждете кого? — голос прошамкал так неожиданно, что поглощенный своими мыслями Вадик даже дернулся. Ветхая старушка, опираясь на клюку, стояла на обочине, у открытой двери со стороны Руслана. Вышла она, видимо, из дома напротив Инги, который Вадик поначалу принял за нежилой.
— Поломались, бабушка! Завтра молоковоз приедет, разберемся… — Вадик неосознанно повысил голос.
— Так вы что ж, в автомобиле вашей ночевать собрались?! — в голосе старушки явственно послышался испуг. — Никак вам нельзя!..
— Не в первый раз, бабушка, не бойтесь! В лучшем виде переночуем!
— У меня поспят! — Инга, которую Вадик тоже не заметил, хворостиной загнала в ворота подворья здоровенную козу и подбоченилась. — Не суйтесь, Олимпиада Игнатьевна, куда не просят! Идите к себе по-доброму!
— Не покрикивай на меня, охальница! — зашипела старуха. — Вон, на Маньку свою командуй, бесстыжая! Вот дождешься, составлю жалобу на тебя в лучшем виде! Запоешь ты у меня!
— Руки коротки. — Просто ответила та. — Пойдем, ребята, ужин готовить надо…