Патрон в стволе. Вадик прицелился в угол… интересно, порох за столько лет не испортился? Вроде — не должен… он снял палец с курка.
Тяжесть смертоносной железки давала пусть иллюзорную — но уверенность. «По кому ты здесь палить собрался?» — усмехнулся Вадик. И — похолодел, когда понял…
Если станет совсем плохо, он выстрелит не задумываясь. Аварийный выход… Вадик почесал мушкой висок, положил оружие на стол — и уставился на него, как на дохлую крысу.
Разрядил, от греха; защелкнул патрон в обойму, обойму в рукоятку — и сунул пистолет за пояс. Еще раз беспокоить охранника ради кобуры он не стал. Не посмел.
«Уходя — гаси свет!» — призывал плакатик на двери. Опираясь на оставшуюся от стула длинную ножку, он вышел в фойе, погасив предварительно лампу и прикрыв дверь. Но спиной он так и не повернулся…
Дверной проем, налево и направо — выстланный пыльной ковровой дорожкой коридор. Мрачный и такой же замусоренный, кое-где освещенный густо заплетенными паутиной лампочками, одетыми в колпаки из толстого стекла. За поворотом медленно пробегал по стене красный отблеск. За неимением лучших идей, Вадик двинулся в ту сторону…
Очередной болт упал, как и положено, без приключений. Что-то подсказывало Вадику — внутри здания аномалий можно не бояться. Это была ни на чем не основанная уверенность, интуиция, если угодно… воздух в коридоре еще потеплел — и Вадик стер со лба выступившую испарину. Посмотрел на ладонь — пот и грязь. Господи, полжизни за горячую ванну и мягкую кровать — дома… мечтать не вредно.
А все-таки, он заметно успокоился. Во-первых, похоже, начали действовать таблетки (по крайней мере, ноге стало полегче), а во-вторых — психика загрубела от постоянных испытаний, на ней появилась мозоль, как… как на пятке.
«Вжжж…» — едва слышный звук. Красный отблеск остановился на стене… постоял, с тихим сипением двинулся дальше. «Вжжж…» Вадик уже знал, что он увидит — и не обманулся в ожиданиях. За поворотом коридора на потолке висел лениво вращающийся красный проблесковый маячок — совсем старый, формой напоминающий советский граненый стакан. Немой свидетель пошедшего не по плану эксперимента. «Вжжж…» — отражатель снова замер. Постоял немного…
Здесь лампочки уже давно перегорели — и Вадик пожалел о разбитом фонарике. Очередной багровый всполох пробежал по коридору, высветив ряд закрытых дверей — и что-то, похожее на кучу тряпья, в глубине. Нет, не здесь… здесь, наверное, сидели надзиратели из КГБ — поближе к свету и воздуху. Ну, может, еще и какое-нибудь высокое начальство.
Тишину нарушали лишь тяжелая хромота Вадика, стук его импровизированного костыля, да надсадный скрежет древнего моторчика маячка. Вадик сам не замечая, придержал дыхание — он привык к этой тишине, стал частью ее…