– К тебе, Владимир, подойти опасно, ты похож на снаряд…
– Я не снаряд, я пушка, заряженная снарядом, – без улыбки отвечает ему Жабо.
– Но не погромщики бесят меня, – говорит он в гостинице своим новым друзьям Менахему Усышкину из Екатеринослава, Зеэву Темкину из Елисаветграда и тридцатилетнему Хаиму Бялику, поэту из Житомира, которые тоже привезли помощь кишиневским евреям: – Погромщики звери и даже хуже зверей, а от зверей нет смысла требовать человечности. Бесят меня наши. Полгорода – евреи, а мужчины прятались и не защищали своих дочерей и жен. Эта трусость хуже жидовства…
– А Хаим об этом поэму написал, – вдруг сообщает ему красавица Ира Ян, кишиневская муза Хаима Бялика.
– О чем об этом? – в недоумении переспросил Владимир.
– О нашем позоре, – жестко, на иврите, сказал Бялик. – Не то позор, что нас насиловали и убивали. А то, что мы дали себя убивать и насиловать.
– И вы об этом уже написали?
– За две ночи…
– Дадите прочесть?
– А это вы перевели «Ворона» Эдгара По?
– Я…
– Тогда вот, – и Бялик достал из внутреннего кармана пиджака несколько сложенных втрое листков бумаги, протянул Владимиру.
Владимир развернул листки, на них стихотворным столбиком были ивритские слова.
– Но это… это же на иврите… – огорчился он.
– А вы не знаете иврит? – удивился Бялик.
– А нам сказали, что вы сионист, – сказала Ира.
– Я в детстве брал уроки иврита, – краснея, проговорил Владимир. – Я… – Он вчитался в название поэмы. – «Сказание о погроме». Правильно?
– Да, – подтвердил Бялик.
– Я переведу вашу поэму!
10
Кое-что из истории еврейских погромов
«История еврейских погромов до 38 года скрывается в исторической тени», – сообщает нам профессор Аркадий Ковельман, глава кафедры иудаики в Институте стран Азии и Африки при Московском государственном университете.
В этой тени, в V веке до новой эры, персидский царь по наущению своего советника Амана дал приказ всем областным начальникам убить и истребить всех евреев от малого до старого, детей и женщин в один день. Указ этот следовало объявить «всем народам». Когда же Амана разоблачили как клеветника и повесили на дереве, евреям было разрешено «собраться и стать на защиту жизни своей, истребить, убить и погубить всех сильных в народе и в области, которые притесняют их»…
Иными словами, первый холокост планировался еще в Персии в V веке до новой эры, а осуществлен был в Европе в XX веке. Обе эти акции широко известны, я на них останавливаться не буду. А вот о планировании первого холокоста в России знают только специалисты-историки, их свидетельства упомяну. Одним из самых властвующих русских антисемитов был император Николай Первый. Количество принятых им антиеврейских законов и указов исчисляется сотнями. В самом начале сороковых годов XIX столетия он решил кардинально разобраться с этим народом и одобрил предложение Министерства государственных имуществ России о выселении всего еврейского населения Новороссии в резервацию далеко на восток, на полное вымирание в безжизненных и пустынных заволжских степях. Помешал этому геноциду, как ни странно, граф Михаил Семенович Воронцов, известный потомкам лишь по пушкинской эпиграмме. На самом деле фельдмаршал Воронцов провел свою молодость в Англии, геройски сражался с Наполеоном и был ранен в битве под Бородино, а в 1815–1818 годах командовал корпусом, оккупировавшим Францию. Назначенный генерал-губернатором Новороссии, он поднял в своем крае земледелие и овцеводство, в Одессе – торговлю, в Крыму – виноделие, дорожное строительство и лесопосадки. При нём началось пассажирское пароходство по Черному морю. А получив указание выселить евреев, написал императору: