Юность Жаботинского (Тополь) - страница 128

– «В чужой стране», – перевел Игнац Альбертович. – Но я не силен в Торе. Что это значит?

Зеэв снова полез во внутренний карман пиджака. На этот раз он достал небольшую черно-белую фотокарточку, но не сразу показал ее, а сказал:

– Знаете, я дал себе слово всегда держать это фото у себя на груди, но никому не показывать. Ради вас делаю исключение. Смотрите.

И передал фотокарточку Игнацу Альбертовичу. Тот взял ее одной рукой, а второй снова надел пенсне. И увидел: на фотокарточке двое еврейских родителей сидели над трупами четырех убитых детей…

– Это Кишинев, – сказал Зеэв. – Но рано или поздно это происходит с нашими детьми в каждой чужой стране… – и осторожно забрал у Игнаца Альбертовича свои реликвии.

Игнац Альбертович как-то вдруг совсем по-стариковски пожевал губами, снова снял пенсне, потер переносицу и огорченно вздохнул:

– Н-да… Знаете, мой друг, сколько мне стоило такое легкое наказание Лики – два года в какую-то Пермь?

Зеэв изумленно посмотрел на него:

– Стоило?

– Да… Этой дачи… – горестно произнес Игнац Альбертович и повторил: – Да, юноша. Это Россия – дача продана прокурору. Ну, на подставленную, конечно, персону. Надеюсь, вы не напишете об этом в газету. И не говорите Анне Михайловне, она еще не знает. Идемте чай пить…

20

Журнал «Южные записки». Одесса, №  19, 1903 год

KADIMA’H


С того момента, как возникло наше движение, его девизом стало слово Kadima’h — прекрасное и глубокое слово, которое значит «к востоку» и в то же время «вперед»…

Но у нас оспаривают право на этот девиз. Нам говорят:

– Ваше движение не возникло ни из какого положительного стремления. Оно вызвано антисемитизмом: так как евреям тяжело в диаспоре, вы хотите увести их в Палестину. Значит, вы это затеяли совсем не ради того, чтобы создать новое гнездо культуры. Ваша цель бегство, а не стремление. Вам нужно прежде всего убежище, богадельня, крепость, где бы вас укрыли от злобы, а не фабрика для производства новых ценностей. Вами движет сострадание, а не порыв творческих сил. Изберите же для себя какой угодно девиз – но только не слово «вперед». Бегство никогда не было движением вперед.

Что ж, это верно. Бегство есть движение назад, потому что в нем заключена уступка именно того принципа, за который велась борьба.

Но евреи не затем пришли в земли диаспоры, чтобы бороться и овладеть ими. Мы даже не пришли – нас в эти земли втиснули. Девятнадцать веков нашей истории повествуют не о том, что мы делали, а о том, что с нами делали другие. Другие втиснули нас в Испанию, из Испании вытеснили и втиснули на восток Европы, мы шли, куда нас толкали, и останавливались, когда прекращалась инерция толчка. Одни остановились в Голландии, другие только в Румынии, но ни те, ни другие не пришли туда нарочно с целью захвата или оседлости. Падая от усталости на румынскую почву, они не говорили себе: здесь я хочу и буду жить! Они говорили: дальше я не в силах идти, останусь здесь – может быть, здесь меня не станут так мучить, как в земле Сефард…