– Сережа?! – в тревоге спросил Зеэв у Марко.
– Не совсем так, а еще хуже: «Сирожка». Улики слабые, как видите, но Абрам Моисеевич верит в свою интуицию. Он голову дает на отсечение, что звонил образованный не в «комитет», а по телефону девять – шестьдесят два.
Марко и сам произвел дома дознание – расспросил горничную. Она сказала, что около одиннадцати утра паныча Сергей Игнатьича вызывали по телефону, и он ее тогда выслал из отцовского кабинета, где она вытирала пыль, и запер двери.
В тот же вечер Зеэв пошел говорить с Сережей.
Жаботинский: «Еще из передней я услышал Сережин голос: он что-то наигрывал на рояле и напевал.
– Чудесную песенку привез знакомый из Парижа, – сказал он мне, сияя: – Jeanneton prend sa faucille pour aller couper les joncs. Жаннетона послали рубить тростник. Вот уже час корплю, хочу перевести. Нравится вам начало?
Наступил июль горячий,
По деревьям бродит сок.
Прогуляться в лес на даче
Вышла Таня на часок.
– Я к вам не за тем, Сережа: у меня серьезное дело, и неприятное.
– Погодите, сейчас, ужасно трудно подобрать все рифмы не просто на “-ок”, но на “-сок”. Слушайте:
Вдруг четверку повстречала:
Каждый строен и высок.
Первый скромно, для начала,
Ущипнул ее в… висок.
– В висок ущипнуть нельзя, но это – для ваших целомудренных ушей: у меня на самом деле другая рифма, более щипабельная. Дальше еще не готово. Слушаю, только не ругайтесь, если вдруг сорвусь на минутку напеть следующий куплет.
Я притворил дверь гостиной и сказал очень просто:
– Сегодня Мотя Банабак еще с одним товарищем произвели «экс» у Абрама Моисеевича, и сделали это по вашему поручению. Вы знаете, чем это пахнет?»
Сергей стоял перед Жабо, ловкий, стройный, изящно одетый во что-то домашнее, одна рука в кармане, в другой папироса. Ни одна бровь не дрогнула, но ход его мыслей отразился на лице. Улыбнулся и спросил:
– Чем пахнет?
– Чем угодно, от арестантских рот до расстрела.
– Кабальеро, я на юридическом факультете. Почтенный хлебник Авраамий будет молчать, как скумбрия, немая от рождения.
– Не ручайтесь!
– Ручаюсь. Что визит к нему произошел по моей инициативе, он доказать не может, а зато есть два свидетеля, что он подговорил их учинить налет на своего же брата Бейреша, и еще заплатил им за это шесть тысяч рублей. Знаете, чем это пахнет?
Это была здоровая логика, первый натиск Жабо Сергей отразил. Зеэв на минуту сбился с нити. Где-то там – в Киеве, Двинске, Воронеже, Тирасполе – и в самой Одессе, на Молдаванке и на Подоле, ровесники этого красавца продолжают сейчас патрулировать еврейские кварталы и дежурить у синагог, сжимая в карманах оружие, а в душе решимость, страх и отчаяние, а этот мо́лодец поиграл пару недель в самооборону и снова свернул в криминал. Французскую пошлую песенку он переводит…