Козлов сказал, что вопросов у него нет, но он не совсем понимает, почему майор Пониковский стал так плохо относиться к нему. У него, Меншикова, создалось впечатление, что руководство школы не совсем доверяет ему. Если это так, стоит ли тогда возиться с ним, Меншиковым, тратить на его обучение и деньги и столь драгоценное время. Кому не ясно, как нужны сейчас германской армии люди, способные быть ее глазами и ушами по ту сторону фронта…
- О, господин Меншиков, вы человек прямой и честный,- откинувшись на спинку сиденья и повернув лицо к Козлову, сказал Трайзе.- Я знаю толк в людях и ценю вас за это. Постарайтесь успешно закончить школу, и мы дадим вам самое ответственное задание.
- Благодарю за доверие, господин полковник,- ответил Козлов.- Я постараюсь успешно закончить вашу школу. Если, конечно, мне не помешает Пониковский…
- Думаю, вам он уже не помешает.- Полковник загадочно улыбнулся и протянул руку. Пальцы его были хотя и мягкие, но сильные.- До свидания,- неуверенно добавил он по-русски и, поняв по выражению лица Козлова, что на этот раз не ошибся, громко повторил: - До свидания!
Козлов открыл дверцу, проворно выбрался из уютного лимузина. Вслед за машиной начальника абверкоманды проехали Глухов и Романов. Но окна напротив их сиденья были зашторены, и он ничего не увидел. Возможно, их он никогда больше и не увидит. А не мешало бы встретить обоих там, за огневой фронтовой линией!..
Галя жила недалеко от центра города, на квартире одинокой старухи. Это был один из тех, к сожалению очень немногих, домов, что уцелели после варварских бомбардировок Смоленска немецкой авиацией. Древний русский город лежал в руинах. Вот уже второй год никто не притрагивался к черным, выгоревшим внутри коробкам зданий, в которых люди когда-то жили, учились, смотрели спектакли и кинофильмы, писали книги и сочиняли песни. Рука гитлеровца не дрогнула сбросить бомбу на здание учебных заведений, украшавшее Большую Пролетарскую улицу, на пятиэтажное общежитие медицинского института, построенное накануне войны, на областной драматический театр, универмаг, кооперативную школу…
Когда Александр Иванович оказывался в Смоленске, самым трудным и тяжелым для него было видеть эти страшные следы разрушительной работы фашистских оккупантов. Он не шел, а бежал по улице, словно там, в кирпичных коробках, еще бушевало пламя и дым, едкий, густой, слепил и душил его…
Как-то за ним увязался полицай. Блюститель порядка увидел на городской улице человека в красноармейской форме. Вот случай, наверное, подумал он, отличиться: собственными руками схватить партизана! Сначала шел следом, по тротуару, затем свернул во двор и через два квартала выскочил из ворот, опередив Козлова.