— Конечно, не говори глупости, — рассмеялся Гаральд.
Мы вышли из библиотеки, а Правитель махнул рукой пожилому слуге, видимо, показывая, что мы пока не нуждаемся в его помощи.
— Сам обряд по верованиям требуется для того, чтобы помочь пробудиться весне. В принципе это итак понятно из названия самого праздника, — хмыкнул Гаральд. — Но это если смотреть с точки зрения религии. А вот если смотреть со светской стороны, то мы показываем народу, что их Правители с ними, что они такие же простые люди как и остальные.
— Вы заботитесь о своих подданных, это очень хорошо, — проговорила я, опять тихонько зевая.
— Это иногда очень сложно, — ответил Гаральд. — Нам необходимо судить по Праву, а не по совести.
Я промолчала, потому, что не знаю, что ответить ему. У меня еще слишком мало знаний, чтобы делать какие-либо выводы. Может быть, когда память вернется, я смогу более полно судить обо всем. Но сейчас лучше просто внимательно слушать, наблюдать и задавать интересующие вопросы.
У дверей в мои покои стояли двое стражников. При виде нас мужчины перестали о чем-то оживленно разговаривать, а вытянулись ровно, стукнув при этом кончиками копий. На этот звук вышла Амита, присела в странном движении перед Гаральдом и сдержанно улыбнулась мне.
— Амита, надеюсь, что ты позаботишься о нашей гостье, — улыбнулся Правитель.
— Да, верховный, — еще один присест.
— Дорогая Эма, благодарю Вас за столь чудесный вечер. Мне было очень приятно провести его с Вами, — Гаральд поклонился мне, а затем взял мою руку и кратко прикоснулся губами к костяшкам пальцев.
Я замерла и почувствовала, как вновь мое лицо начинает заливаться краской и пылать. Просто стояла с широко распахнутыми глазами, не сводя взгляда со смеющихся серых.
— Доброй ночи и пусть Волк хранит Ваш сон, драгоценная Эма, — Гаральд отвернулся и ушел.
— Рано ему еще, ох, рано, — услышала бурчание за спиной.
Обернувшись, встретилась с недовольным взглядом почти черных глаз Амиты. Заметив мое удивленное выражение лица, женщина сдержанно проговорила:
— Прошу Вас, миледи, проследовать за мной, — и она направилась в мои покои.
Я пошла за ней и, когда дверь за мной закрылась, выдохнула, обведя взглядом уютную гостиную в теплых розоватых тонах, спросила:
— Амита, а что значит Ваша фраза?
— Ничего, миледи, — горничная пошла в сторону спальни.
— Я просила не называть меня так больше, — сказала и встала в дверном проеме.
— Извините меня, Эматрион.
— Просто Эма, — покачала я головой.
Что происходит с этой женщиной? Еще несколько часов назад она так дружелюбно со мной разговаривала, а теперь ограничивается лишь краткими ответами.