— Плеть, руки у тебя не из того места растут, что ты сам открыть не можешь? — раздалось с той стороны.
— Открывай, Бурый, я нашу новенькую привел, — хмыкнул мужчина и рывком приблизил меня к себе, грубо сжав место пониже моей спины.
— Отпустите, мне больно, — тихо прошептала я.
Дверь перед нами с грохотом распахнулась и в дверном проеме появился высокий широкоплечий мужчина с короткими ежиком очень светлых волос. Цепкий взгляд практически черных глаз меня испугал даже больше, чем цепи на девушке и плеть в руках моего конвоира. В них я увидела обещание того, что со мной будут делать все, что этому мужчине захочется. Неосознанно отступив на шаг назад, чуть не оступилась и не полетела вниз по винтовой лестнице. Но Бурый, проявив невиданную для своего роста и телосложения сноровку, вдруг появился около меня, схватил за талию. Перебросив через плечо, он по-хозяйски погладил мои бедра.
— Бурый, ты аккуратнее, она молчать не будет, — предупредил Плеть перед тем, главарь с силой захлопнул многострадальную дверь.
— Не таких ломали, — хмыкнул мужчина, в три шага преодолев комнату, и швырнул меня на кровать.
Мне повезло, что постель оказалась мягкой. Но когда я приземлилась на нее, вся импровизированная юбка разметалась в разные стороны, явив главарю мои обнаженные бедра. Бурый улыбнулся, зло, как-то предвкушающе, и в его взгляде появилось странное выражение.
— Я — сопровождающая Верховной Правительницы Илерисы Солнцеликой! Меня будут искать! — стараясь сдержать дрожь в голосе, проговорила. «Главное, не показывать страх»…
— Не найдут, — кратко ответил он и стал расстегивать ремень на брюках, при этом пристально глядя мне в глаза. — Боишься? Правильно… бойся, я тебя научу всему, что надо знать для того, чтобы удовлетворить любого желающего.
Я ползла по кровати до тех пор, пока не уткнулась в изголовье. А Бурый наслаждался зрелищем моего испуганного лица, разделся и совершенно голый присел на кровать. Он схватил меня за ногу и с силой рванул к себе. Нависнув прямо надо мной, он провел по моей ноге рукой от колена и до бедра, сжал последнее с такой силой, что я вскрикнула.
— Не смейте! — закричала я и почувствовала, как слезы текут из глаз.
— Да… — простонал он, наклонился ко мне и провел носом по моей ключице, уже губами по шее, а затем, отпустив бедро, грубо схватив за подбородок, начал жестко целовать.
Это было не так как с Гаральдом. На этот раз меня целовали жестко, подчиняюще, врываясь в мой рот своим языком. Что-то во мне воспротивилось против всего происходящего и я с силой прикусила его.