— Мда, как-то все не совсем так получилось… — тем временем шепчет брат, пытаясь осознать, куда мы угодили по его милости.
— Знаешь, братик, даже белки-летяги умеют планировать, но не ты! — рычу на него, просто это же надо было рвануть по направлению координат, не получив отклика, и как выход, мы в магической аномалии…
— Зажги огонек, — просит Слава, ёрзая рядом со мной.
Огонь зажег Родан, мы же, оказывается, стоим все впритык друг к другу, а над нашими головами Великан, а под ногами у меня Пушок. Так вот, огонь высветил наши лица и пространство вокруг, максимум сантиметров пятьдесят, но этого было достаточно, чтобы ужаснуться. Великан резко дунул на огонек, и мы опять в темноте.
— Верно мыслишь, товарищ, — срывающимся голосом шепчет брат и гулко сглатывает.
Просто вокруг нас морды разной степени страшности и глаза красные, пылающие явно гастрономическим интересом.
— Я привык встречать опасность лицом к лицу, — басит Родан, очень хочется шикнуть ему, чтобы он сам и валил эту опасность на себя отвлекать, но страшно рот открыть.
— Так ты тогда повернись, а то ты пока опасность задом встречаешь, а это явно не комильфо, — брат явно все это время пытается найти путь, чтобы отсюда свалить, вот только мы как были в зоне магической аномалии, так и остаемся здесь, — потоки не чувствуешь? — шепчет он мне, и я машу головой, потом до меня доходит, что он ничего не видит, поэтому шепотом отвечаю отрицательно.
— Ухнем, — рычит этот пришибленный, в этот раз не брат, а Родан — и разворачивается к монстрам, которые нас окружают.
Правда, мое зверье не дремлет и явно склонно мыслить, как мы, то бишь нефиг нарываться, еще успеется, поэтому Великан его резко разворачивает обратно еще и лапой придавливает. Все это я вижу, потому что вокруг разливается бледное освещение, и что-то это не к добру.
— Сейчас нас будут жрать, вон даже свет включили, чтобы лучше было видно с чего начать, — ворчит Слава, — так и знай, я тебе этого не прощу! — это она уже моему брату.
— Ой, если меня жрать начнут, я сам себе этого не прощу!
— Мамочки, — ой, а кто это так пискляво визжит, стоило подумать и пришлось захлопнуть рот, оказывается, это я так противно попискиваю.
— Нет, это дедушка! — пришел ответ, а дальше очень стремный смех, вот как во всех книгах, когда сумасшедшие злодеи хохочут. — Нет, Васька, ты погляди, как орут, прям загляденье, музыка для моих ушей. Сначала лезут, куда не просят, а потом орать начинают, что больные.
Орать я перестала и даже брата пнула в бок, чтобы тоже не усердствовал, на что он на меня шикнул, что я ему стресс мешаю сбрасывать и ломаю малину «дедушке».