Нехотя, но стихийник присел обратно.
— И часто твой отец приглашает своих коллег в гости? — Спросил он переключив всё своё внимание на меня.
А я так заслушалась, что этот вопрос стал для меня полной неожиданностью. Я вздрогнула, чуть не захлебнувшись коктейлем.
— Частенько, — я отодвинула стакан. — Но я никогда не выходила.
— Почему? — Мужчина опустил подбородок на ладонь. Кажется, он смирился с тем, что остаётся окончательно.
— Мне было немного неловко показываться, — я поникла. — Брат и сестра некроманты, а я родилась стихийником. Не хотела стыдить родителей.
— Глупости! — Рамиль откинулся на спинку дивана и обнял меня за плечи. — Ты должна гордиться своим даром.
— Мне было стыдно за себя, — пробормотала я.
— А теперь? — На меня посмотрели разноцветные глаза по верх тёмных очков. Тусклые, унылые, скучающие…
— Я хочу быть как все.
— Но ты не будешь, — небрежно бросил мужчина, делая глоток вина. — Четыре стихи — это редкость. Я и ты диковинка для этого мира. Ты пока не замечаешь, но на таких как мы постоянно пялиться, тыкают пальцами…
— Не преувеличивай! — Рассмеялся декан.
— Я преуменьшаю, — ответил стихийник и снял очки, посмотрев на проходящую официантку.
Та поймала взгляд мужчины, ахнула, споткнулась и упала вместе с подносом. Всё, что было на нём, пролилось на несчастную.
Результат Нельсону понравился. Удовлетворённо хмыкнул, он вновь натянул очки и обернулся ко мне.
— Это только цветочки, — тихо прошептали мне.
— Бедная девушка, — протянул декан, неодобрительно щёлкнув языком. — Зачем ты так с ней?
Хмурый взгляд мужчины метнулся от официантки к другу. А я… не выдержала и засмеялась, перекрывая ладошкой рот и отвернулась. А то неприлично смеяться над девушкой, которая с ног до головы в коктейлях. Нельсон тоже отвернулся к окну, прикрывая рот ладонью — тоже надсмехался над несчастной.
— Как вам обоим не стыдно, — укоризненно проговорил декан, но и он уже во всю улыбался.
От греха подальше, мы решили перевести тему подальше от официантки. В итоге остановились на других странах и их политике. Было так приятно слушать мужчин и общаться как на равных, но ещё приятнее ощущать руку любимого. Он ведь так и не убрал её! Наверное, он действительно не равнодушен ко мне.
Дальше мы отправились гулять на площадь. Там находилась ярмарка. Были сладости, одежда, песни и танцы. И только я набралась смелости пригласить Рамиля, как он:
— Ой! Мне нужно отойти, — уходя, бросил он, державшись за серьгу.
— Весь в делах, — выдохнула я, провожая широкие плечи уходящего мужчины и его нервно дёргающий хвост.