— Не слова больше, — с трудом выговорил отец, подняв ладонь.
Все залились краской — почувствовали вину за свои скверные мысли.
— Господа! — К нам вошёл Рамиль, здороваясь с мужчинами. — Бенджамин, как поживаешь?
— Первая неделя всегда оставляет после себя больше подпорченных нервов, чем обычно, — горько произнёс отец. — Ничего. Не впервые.
— Ужасно признавать, но я тебя понимаю, — закивал мужчина, оперевшись на подоконник возле меня и Нельсона. — Хотя, уверен, что один из нас получает большое удовольствие, показывая новичкам, куда они попали и где их место.
Все разом посмотрели на Нельсона. Даже я неосознанно посмотрела на Снежного принца.
— Это не удовольствие, это пытка, — ответил на это мужчина.
— А как моя дочь? Достаточно вымотала нервов? А кстати! — Бенджамин поднялся с кресла. — Я многим говорил о младшей дочери, но некоторые так и не увидели её. Вот, — взмах рукой в мою сторону, — моя дочь — Кассандра. Маг всех стихий.
— Стихийник? — Вздёрнул бровь старик с серыми глазами, который буквально минут пять назад меня обливал грязью. — Стихийник в семье некромантов? — Вновь спросил он ни у кого. — И на тебя совсем не похожа, Бенджамин. Она вообще, твой ребёнок? Проверял?
— Моя-моя! — Закивала отец. — Прошла через проверку крови где-то в год.
Я подавилась воздухом, еле-еле сдерживая слёзы. Случилось именно то, чего я так боялась! Эти презрительные взгляды, сомнения, так ещё отец признался, что сомневался в отцовстве!
Хотелось убежать в свою комнату, но стоило отцу договорить, как Нельсон, стоявший чуть позади, крепко схватил меня за куртку, а декан за плечо.
— Какие же вы все мерзкие, — медленно, протягиваю каждую гласную, проговорил стихийник.
— Бенджамин, правда, — добавил декан. — Как можно говорить такое в присутствии родной дочери, зная, как ей не нравиться эта тема.
— Не вижу ничего такого, — пожал плечами отец.
— А я вижу! — Прорычали от двери.
Энди! Стоял в дверях, как сама смерть. Чёрные, короткие волосы, аккуратно уложены назад, чёрные, блестящие глаза, мундир истребителей. Тоже чёрный, с эмблемой птицы и двух мечей.
Парень прошагал в глубь комнаты, взял меня за руку и увёл из гостевой. На порожках, я окинула в последний раз комнату, уловив холодные взгляды гостей и два тоскливых, от профессоров. Один из них усердно скрывал своё огорчение, что меня похитили, а второй ещё и печальный вздох проронил.
— Что за уроды, — без капли чувств пробормотала Лила. Она стояла возле дверей, а стоило нам выйти, последовала за нами. — Не огорчайся Кася, там по большей части некроманты. Они все бесчувственные сухари.