Еще немного поплутав, мы вышли на залитую солнцем поляну, заросшую густой, совсем не похожей на осеннюю травой и мелкими голубыми цветами. Поляну окружали высоченные сосны, перемежающиеся зарослями то ли боярышника, то ли отошедшей к этому времени малины.
Неожиданно я заметила, что стволы сосен на противоположной стороне шли мелкой рябью, словно перед ними в воздухе было разлито полупрозрачное желе. Пару раз моргнула, но аномалия исчезать не собиралась.
— Это… Это что такое? — спросила у Хайдена растерянно. — Что не так с теми деревьями?
— Это Грань, — отозвался мальчик. — Место, за которым заканчивается наш мир и начинается следующий. Хорошо, что ты тоже ее видишь.
— А так бывает? — растерялась я. — Ну, что люди видят Грани?
— Конечно же, бывает! — заявил он. — Я ведь тоже ее вижу.
— Выходит, за теми деревьями находится вход другой мир?
— Да, в мир демонов, — покивав, отозвался Хайден. — Но тебе не нужно ничего бояться. Через эту Грань они не проходят, здесь она слишком крепкая. Не то, что на Севере.
— А что не так с Гранями на Севере?
— Там они не такие крепкие, — произнес он так, словно это само собой разумеющееся. Затем схватил меня за руку. — Ну же, пойдем скорее!
— Куда?
— Если ты видишь Грани, то увидишь и их!
— Кого, Хайден?!
— Бабочек, мама!
Хотела сказать, что здесь нет никаких бабочек, но затем… Стоило мне ступить на поросшую травой поляну, как я их увидела. Остановилась растерянно, пытаясь понять, что же это такое.
Нет, они не были живыми существами. Скорее всего, какая-то оптическая иллюзия, игра солнца, замысловатым образом отражающегося от Грани. Потому что вокруг меня неожиданно заиграли разноцветные блики. Запрыгали, заискрились, словно порхающие разноцветные бабочки.
Я осторожно прикоснулась к одной из них, и она тут же сменила свет с малинового на радикально красный, после чего рассыпалась на сотни голубых искорок, окончательно убедив меня в том, что «бабочки» Хайдена к животному миру не имеют никакого отношения.
— Красиво, — сказала я маленькому принцу. — Вернее, это просто великолепно! Никогда не видела ничего подобного.
— Красиво, — согласился он. — Но теперь-то ты убедилась, что ты — моя мама?
— Хайден, как это может быть связано?
— Ты же их видишь, этих бабочек? — произнес он с нажимом.
— Вижу.
— И я тоже их вижу. А больше никто!..
— Что?
— Больше никто их не видит, — заявил мне принц. — Ни отец, ни архимаг Голон, ни мой учитель Тамир. Ни один человек в замке не видит здесь бабочек, только я и ты. Они смеялись надо мной, когда я попытался им показать, но теперь они уж точно мне поверят.