Лурия снискал всемирную славу как основатель нейропсихологии. Но он полагал, что его богатейшие описания случаев из практики не менее важны, чем его теоретические работы по нейропсихологии. Метод Лурии – породнить классическое и романтическое начала, науку и искусство повествования – стал и моим методом, а его «маленькая книжка», как он всегда ее называл («Ум мнемониста» насчитывает всего сто шестьдесят страниц малого формата), изменила и фокус, и направление моей жизни, став моделью не только для «Пробуждений», но и для всего, что я впоследствии написал.
Летом 1969 года, после того как я, не останавливаясь ни на день, много месяцев по восемнадцать часов в сутки работал с больными постэнцефалитным синдромом, в состоянии крайней усталости и возбуждения я отправился в Лондон. Вдохновленный «маленькой книжкой» Лурии, шесть недель я провел в доме родителей, где и описал первые девять случаев из практики, которые стали основой «Пробуждений». Когда же я предложил этот текст своему издателю «Фаберу и Фаберу», мне было сказано, что книга им не интересна.
Я также написал текст в сорок тысяч слов о тиках у больных постэнцефалитным синдромом и об их поведении и запланировал, в продолжение «Высших корковых функций человека» Лурии, теоретическую работу под названием «Субкорковые функции человека». Но и эти два текста «Фабером» были отвергнуты.
Когда я впервые в 1968 году приехал в больницу «Бет Абрахам», там, помимо порядка восьмидесяти пациентов с постэнцефалитным синдромом, лежали больные с другими неврологическими заболеваниями. У тех, кто помоложе, могли быть болезнь двигательного нейрона (БАС, боковой амиотрофический склероз), сирингомиелия, болезнь Шарко-Мари-Тута и так далее; пожилые страдали болезнью Паркинсона, последствиями инсульта, опухолью мозга, старческой деменцией (в те годы термин «болезнь Альцгеймера» закрепили за редкими пациентами с деменцией, развившейся в более раннем возрасте).
Руководитель отделения неврологии в колледже Эйнштейна попросил меня использовать это разношерстное население больницы в качестве учебного пособия и с его помощью познакомить его студентов с неврологией. По пятницам в течение двух месяцев ко мне приходили восемь-девять студентов, специализировавшихся в неврологии (в другие дни приходили студенты, которые по религиозным соображениям не могли заниматься в пятницу). Я объяснял студентам не только характер неврологических расстройств, но также и то, что значит для человека находиться в лечебном учреждении и жить с хроническим недугом. Неделю за неделей мы шли от расстройств периферической нервной системы и спинного мозга к болезням мозгового ствола и мозжечка, затем – к расстройствам двигательной функции и наконец к расстройствам восприятия, языка, способности к мышлению и суждению.