– Какие вы молодцы, мальчики, – сказал он той ночью. – Я заплачу вам, как смогу. Может быть, вы еще поможете мне перевезти все это обратно, когда я буду переезжать, и я заплачу вдвойне. А пока, может, вы пожелаете вернуться к своим раскопкам в Бронксе?
– Именно, мы сами об этом думали.
На следующий день они пробрались в кухню Мета и стащили из духовки буханку свежего хлеба. Владе им теперь никак не препятствовал, и в последнее время они определенно ели больше. Потом они выбрались на холод, в новый ноябрьский день, и принялись прокладывать себе маршрут на север, мимо затопленных зданий и аквакультурных садков, к устричным садкам в Тёртл-Бей.
Они пересекли реку Гарлем под мостом Роберта Кеннеди, а потом под старым железнодорожным – чудищем, которое, как говорили, простоит еще тысячу лет, – затем обогнули остров Уорд с востока, пока, наконец, не достигли своей точки в Южном Бронксе. Нашли там свой указательный буй и, пришвартовавшись к нему, приготовили колокол и сбросили его за борт. Роберто влез в свой гидрокостюм, и Стефан помог ему надеть снаряжение. Когда все было готово, Стефан сказал:
– Все равно я не представляю, как мы можем настолько глубоко прокопать.
– Просто будем продолжать это дело, – ответил Роберто. – Я могу складывать грязь на восточной стороне ямы, и течение будет разносить ее вверх-вниз, но не назад в яму. И так мы с каждым разом будем проникать все глубже, пока не дойдем до «Гусара».
Стефан покачал головой.
– Надеюсь, что так, – ответил он. – Но слушай, только ты должен подниматься, когда зову.
– Ага. Три рывка за кислородную трубку – значит, вверх.
Роберто спрыгнул за борт, и Стефан опустил за него колокол. Он видел Роберто за прозрачной пластмассой – тот раскачивал колокол, пытаясь выпустить из-под него немного воздуха. На поверхность вырвалось несколько пузырьков, после чего Роберто потянул его ко дну. Был прилив, и спускаться было далековато. Это беспокоило Стефана, пока он наблюдал, как его друг исчезал во мраке. Мальчик принялся следить за показателями кислорода – это было единственное, что ему оставалось. Он проследил за шкалой, пока на той не сдвинулась стрелка, а потом осмотрелся вокруг, чтобы убедиться, не приближается ли к ним кто-то, пока они занимаются своими делами. Солнце еще не зашло, по спокойной реке, большей частью приятного темно-синего оттенка, тянулась полоса отраженного света. В середине канала находилось несколько барж, но никаких других судов поблизости не было.
Затем подул легкий ветер, на воде возникла рябь. Лодку развернуло, веревка, привязанная к верхушке колокола, натянулась и кислородная трубка тоже. Вдруг Стефан увидел, что веревка ослабла, хотя трубка оставалась натянутой. Он потянул за веревку и, когда та подалась, невольно вскрикнул. Он не почувствовал сопротивления – она больше не держала колокол! Он потянул еще, чтобы убедиться, – та поднялась легко, а на конце оказалась завита так, как бывает завита веревка после того, как долго пробыла завязанной. Это не поддавалось никакой логике. Роберто оставался внизу, и достать его было никак нельзя.