– Так президент правда такая спокойная, ты думаешь?
– Думаю. Мне кажется, она гнет жесткую линию. И она прогрессивная, насколько это возможно для американского президента.
– То есть не слишком.
– Да, но это тоже важно. Я бы ее поставил в один ряд с Франклином Рузвельтом, Джонсоном и Эйзенхауэром.
– Это все президенты XX века. Здесь можно и Линкольна добавить.
– Да, наверное, если будет повод. Если ей придется действовать в критической ситуации. И мне кажется, ей хочется такой возможности.
– Гражданской войны из-за рабства?
– Ну, какого-то современного эквивалента этому. Я имею в виду, какие-то крупные проблемы. И неравенство, как известно, одна из них. Так что да, думаю, она очень хотела бы сделать что-то серьезное.
– Интересно. – Шарлотт задумалась. – Думаю, раз уж человек оказался достаточно глупым, чтобы стать президентом, он захотел бы сделать и что-то серьезное.
– Пожалуй, да. Соблазн велик. Я имею в виду, ты бы не подумала: «Ну, раз я теперь президент, то буду действовать осторожно и надеяться, что ничего не случится». Не подумала бы, так ведь?
– Не знаю, – призналась Шарлотт. – Это лежит как-то за пределами моих размышлений.
– И когда медитируешь, никогда не задумываешься, что бы сделала, если бы стала президентом?
– Нет. Определенно нет. Но это же ты на нее работаешь. Тебе и надо об этом думать. У нас многие считают, что глава Федрезерва – это одна из ключевых должностей.
Он удивился:
– Мне лестно думать, что ты можешь быть среди тех, кто так считает.
– А как же? Ты ведь меня знаешь.
– Ну да, вроде того.
– Да, знаешь, думаю. Наверное, мы стремились к справедливости тогда, в молодости. Это нас обоих касалось, да?
Он кивнул, глядя на нее с легкой улыбкой. Его идеалистичная бывшая по-прежнему здесь. Он отхлебнул кофе.
– Но потом я влез в финансы.
– Но это же был шаг к власти, верно? К политической экономике, а значит, к власти, а значит, ты так и стремишься к справедливости. Или можешь к ней стремиться.
– Тогда я так и думал, наверное.
– А я всегда это видела. И всегда тебя за это уважала.
– Спасибо. – Он снова улыбнулся.
– Люди лезут в финансовую сферу по разным причинам. Некоторые хотят просто заработать денег, я не сомневаюсь, но ты никогда таким не был.
– Да, пожалуй, не был.
– Я хочу сказать, сейчас же ты федеральный служащий. Значит, зарабатываешь какую-то мелочь по сравнению с тем, что мог бы.
– Это правда. Но мне нечего вообще беспокоиться из-за денег. Так что я не уверен, заслуживаю ли уважения только из-за этого. Зато можно сказать, что власть в определенных случаях интереснее денег. Когда у тебя достаточно денег, например. Такое можно видеть сплошь и рядом.