– Неужели там правда найдется место для всех этих людей? – усомнилась Амелия.
Хёкстер покачал головой:
– Многие из них приходят только на день и вечером уезжают.
– Но многие ведь должны здесь жить.
– Конечно. Как селедки в банке. Как моллюски в раковинах.
– Вот интересно, почему? То есть это, конечно, хорошо для животных, что люди хотят этого, но почему? Почему они этого хотят?
– Удивительно, да?
Амелия покачала головой:
– Мне никогда этого не понять.
– Тебе же по-прежнему нравится твой дирижабль.
– Нравится. Сами видите почему.
– Здесь очень мило. Ты скоро собираешься в новый полет?
– Наверное. Союз домовладельцев просит меня устроить что-то вроде мирового тура. А я надеюсь только, что этот тур не причинит новых бед.
– Чтобы разъяренные владельцы жилья не начали в тебя стрелять?
– О да! Мне и так присылают много гневных писем. И мне это не нравится. Я хотела бы просто заниматься животными. Как раньше, тогда было бы легче. Я, конечно, и раньше получала такие письма, но они были в основном от тех, кто не любил искусственную миграцию или животных, и я просто не обращала на них внимания. Но сейчас это письма от тех, кто… даже не знаю.
– Это просто владельцы жилья и их лакеи, – объяснил Хёкстер. – Не обращай внимания и на них. У тебя все отлично выходит. Твое влияние имеет силу.
Амелия приказала Франсу лететь на юг вдоль побережья Манхэттена, и дирижабль, развернувшись, двинулся в заданном направлении. Ребята и старик все это время молча рассматривали город.
Мистер Хёкстер указал пальцем на Морнингсайд-Хайтс.
– Странно, – проговорил он. – Там ведь в прошлом году были крупные беспорядки, верно? Была битва за высотки. И там же была ключевая часть битвы за Нью-Йорк во время Войны за независимость. Соединенные Штаты могли сгинуть, не успев появиться, вот прямо на этом месте.
– Что случилось? – спросил Роберто.
– Это было еще в начале революции. Британцы, на чьей стороне было множество гессенских наемников на сотне военных кораблей, преследовали армию Вашингтона. А американцы были не более чем фермерами с охотничьими винтовками на гребных лодках. Поэтому, где бы британцы ни высадились, американцам приходилось оттуда бежать. Сначала со Статен-Айленда в Бруклин. Потом, когда британцы последовали за ними в Бруклин, вся американская армия в одну туманную ночь пересекла на лодках Ист-Ривер. И оказалась в Бэттери, где в то время находился город, и британцы тоже пересекли Ист-Ривер, в районе мидлтауна. Они могли сместиться вдоль острова, отрезать американцев и вынудить их сдаться, но их генерал Хау чересчур помедлил. Настолько чересчур, что народ стал предполагать, не пытается ли он намеренно проиграть, чтобы устроить конфуз для тори в парламенте, ведь сам он был вигом. В общем, американцы воспользовались слабостью этого тюфяка и однажды ночью прошмыгнули по Бродвею мимо британцев, которые стояли лагерем вокруг здания ООН, и собрались у северной оконечности острова.