Ваня задумчиво попивал чаек. Шокирующая откровенность Сухорунько теперь выглядела полнейшим бредом слабоумного человека. В глазах женщины туманилось возбуждение — она ярко переживала свое сектантское прошлое. Они все там помешанные, в этих сектах.
— Вы не верите мне? — спросила Сухорунько и вдруг погладила Ванину руку.
Он внутренне напрягся — только этого ему не хватало!
Он посмотрел женщине в глаза:
— Не знаю. Слишком наворочено.
— А зачем мне на себя наговаривать?
Она вдруг встала и опустилась перед ним на колени.
— Вы поверите мне, узнав, как я порочна?
— Зачем вам моя уверенность?
— Вы развалите секту. Я ненавижу это сборище ублюдков.
— Они вас не хотят отпускать?
Сухорунько непонятно чему ухмыльнулась и быстро расстегнула ширинку Ваниных брюк. Ее рука проникла внутрь, нашла то, что искала. Ваня еле сдержался, чтобы не застонать от нахлынувшего возбуждения.
Звякнул дверной звонок.
Аура сумасшествия мгновенно рассеялась.
Сухорунько с сожалением высвободила руку из ширинки.
— Мама.
Ваня быстро встал, застегнул ширинку.
— Не говорите, кто я.
— Хорошо, — ухмыльнулась Сухорунько. — Скажу, что вы телефонный мастер. А завтра приходите также с утра…
— Приду. До свидания.
Ваня открыл входную дверь и, против ожидания, столкнулся не с престарелой мамой Сухорунько, а с мрачным мужчиной. Тот был настроен агрессивно. Ваня молча вышел на лестничную площадку, а мужчина вошел в квартиру Сухорунько.
Знакомая физиономия.
Ваня спустился на первый этаж и оказался на улице. Ну конечно, это же Кабанов — вон его бирюзовая «шестерка», догадался он. Плохо, что столкнулся с ним нос к носу. Засветился. Остается рассчитывать на обещание Сухорунько представить его телефонным мастером. Иначе сатанисты затаятся.
Приехав домой, Ваня не на шутку встревожился, вспоминая снова и снова то, что заставила его пережить бывшая супруга Коросова. И то волнение, которое испытала его грешная душа… А всего-то — интимное прикосновение красивой, порочной женщины.
«Ты возжелал приключения с сатанисткой, паршивый ты, испорченный человек?» — спросил Ваню внутренний голос.
Он не стал отвечать, глядел, не думая, в экран телевизора, где бегали футболисты английской премьер-лиги и английские болельщики на трибунах кипели яростью и негодованием, наблюдая за игрой своих любимцев. Половина любимцев была из Африки, другая из Бразилии и Пиренеев.
Ваня залез под душ, обильно вымазался пенистым, мыльным гелем и, прощаясь с неожиданной грустью от воспоминаний под плотными, горячими струями, ответил себе сам на свой же вопрос: «Я не знаю, хочу ли я этого приключения. Я не знаю… Пусть все случится, как должно произойти…»