В 1880 году Громбчевский перешел на службу по Военно-народному управлению и был назначен помощником начальника Маргеланского уезда. В это время он занялся изучением местных наречий и культуры, в результате чего в совершенстве овладел узбекским, таджикским и персидским языками. В 1885 году в качестве старшего чиновника особых поручений при военном губернаторе Ферганской области Громбчевский был командирован в Кашгар и на Тянь-Шань для обследования границы с Китаем. За представленный отчет по этой поездке, во время которой он выполнил маршрутную съемку общей протяженностью около тысячи километров, Громбчевский был награжден серебряной медалью Императорского русского географического общества. В 1886 году Бронислав Людвигович исследовал верховья Сырдарьи, Нарына и Сусамыра, а также Ферганский и Александровский хребты, после чего отправился в Петербургский университет для углубления своих знаний в области теории и практики астрономо-геодезических работ и наблюдений.
После завершения теоретического курса и практики в Пулковской обсерватории в 1888 году Громбчевский начал свои исследования на Памире, в ходе которых он открыл мощный, ранее не известный хребет, названный им Юрункашским (с Русским перевалом). Также благодаря его съемкам определились очертания сложной системы реки Верхний Яркенд и были найдены ее истоки. За эти исследования Громбчевский был награжден уже золотой медалью Императорского русского географического общества. За Памирскую экспедицию 1889–1890 годов Бронислав Людвигович был произведен в подполковники, и как раз в этом его путешествии и произошла первая встреча двух выдающихся участников Большой игры — двадцатисемилетнего Янгхасбенда и тридцатипятилетнего Громбчевского.
Из путевого дневника Янгхасбенда: «Как только я приехал, мне навстречу вышел высокий, прекрасно выглядящий бородатый человек в российской военной форме». Громбчевский, у которого был эскорт из семи казаков, тепло поприветствовал гостя, и тем же вечером, после того как британский офицер разбил поблизости свой собственный лагерь, они устроили совместный обед. «Обед был очень плотным, — сообщал Янгхасбенд, — и русские от души накачали меня водкой». Поскольку последняя текла рекой и еды все время подбавляли, оба молодых человека постепенно перешли к весьма откровенным разговорам.
Янгхасбенд, в отличие от своего оппонента, был среднего роста, но тоже с четкой военной выправкой. Черты лица его отличались правильностью, а верхнюю губу прикрывали густые усы, из под которых выступали квадратный британский подбородок и сильные челюсти. Когда он принимался говорить, то весь его несколько суровый облик преображался, глаза начинали сиять под тяжелыми бровями, а голос, наполненный «сдержанностью силы», становился мягок. Британец признался, что в Яркенде хан Канжута на приглашение посетить Индию ответил ему приблизительно следующее: «Я и мой великий покровитель Император Александр Третий — мы в Индию не ездим…»