Встреча была дружественная, даже праздничная. У англичанина не было водки, чтобы угостить русских, а только привезенное из Кашгара российское же вино. Ионов и не подумал требовать от гостя предъявления пропуска, вполне удовлетворившись его уверением, будто он едет из Кашгара назад в Индию через Вахан.
Янгхасбенд, однако, был удивлен, когда на его простой вопрос: «А вы откуда идете?» — Ионов так же просто ответил:
— А мы ходили за Гиндукуш.
— Разве тут есть дорога? — спросил британец, полагавший хребет фактической границей Британской Индии.
— Есть, и даже две, — ответил Ионов, а затем добавил: — Вы знаете, мы аннексировали Памир.
— Да, я слышал об этом от киргизов, — ответил британец. — Но я был бы вам очень обязан, если бы вы показали мне точно на карте, где, по вашему мнению, должна проходить линия границы, — окончательно осмелев, открыто спросил Янгхасбенд, надеясь сразу же из первых уст узнать то, ради чего его сюда послали.
Ответ русского был предельно ясен. «Он взял карту, — рассказывал Янгхасбенд, — и показал мне отмеченную зеленым обширную область, которая протянулась вплоть до нашего индийского водораздела». Она захватывала многие территории из тех, которые англичане все последнее время предлагали занять Китаю или Афганистану.
«Русские слишком широко раскрыли рот», — подумал британский офицер, а вслух осторожно заметил:
— По-моему, вы хотите слишком многого.
На что полковник рассмеялся и добавил, что это лишь «только начало».
Вот здесь-то с британским капитаном и сыграла злую шутку интрига, тонко разыгранная Громбчевским, уверявшим коллегу, что Британия имеет полное право требовать занятия Памиров китайцами. «Вдалбливая», согласно его же собственным словам, китайским чиновникам мысль, что Памиры принадлежат Китаю, русский исследователь прекрасно знал, что китайцы не выступят против России, как знал и то, что китайцы имеют на эту территорию столько же прав, сколько и киргизы с таджиками. Скорее всего, этим он надеялся сдержать экспансию афганцев и спровоцировать англичан на откровенные действия. И, судя по всему, ему настолько же удалось достигнуть последнего, насколько не удалось достичь первого ввиду полной невоинственности памирских китайцев.
Вот что британец написал отцу после первой встречи с Ионовым: «Я уверен, они делают вид, что являются сильнее, чем есть в действительности… Единственное, на что я искренне надеюсь, так это на то, что наше Правительство не пойдет на создание Пограничной Комиссии. Пусть сколько угодно разглагольствуют в Лондоне, предоставив нам здесь возможность сражаться. Ошибка, совершенная нами на другом отрезке афганской границы, состояла в том, что мы послали на переговоры с русскими джентльменов, ожидая, что и они со своей стороны также направят джентльменов. Но дело в том, что у них нет джентльменов на политической службе, и если мы проявим на этот раз мудрость, мы не дадим нас снова оскорбить, но ответим на их привычку использовать силу, силой. И я уверен, они отступят, если убедятся в серьезности наших намерений…»