Здесь витал запах того же омеги, с кем столкнулся в дверях. Значит, это он только что покинул стол. Тем лучше, собеседники мне были не нужны.
Отдых удался на славу. Я был удивлен тем, что бывают, оказывается, омеги, не стремящиеся затащить меня в постель. Именно такой мне попался на лайнере. Несколько раз мы сталкивались в самых непредвиденных ситуациях: то в одном из укромных уголков лайнера, то возле бассейна, то в ресторане — у нас оказался один стол, потому обедать приходили в разное время, — то в тренажерном зале — мы постоянно обменивались «любезностями». В какой-то момент мне это даже начало доставлять удовольствие.
Я понаблюдал за ним. С альфами, которые за ним увивались, он вел себя ровно, любезно и по-дружески. Никаких намеков на что-то большее. Странный этот омега. Один. Это я успел узнать. Что же ему нужно? Я давно не верил в то, что такие одиночки путешествуют без цели. Но в этом парне ничего не выдавало его намерений. Он ни с кем не знакомился, со своими товарищами вел себя ровно, где-то даже холодно, и не предпринимал никаких попыток сближения. У меня появились подозрения, вот только придраться было абсолютно не к чему.
Круиз подходил к концу. Я уже готов был согласиться с тем, что на этот раз мои подозрения оказались беспочвенными, и впервые в жизни я ошибся. Утром, за несколько дней до возвращения в порт, в тренажерном зале омега не появился. Я отметил это краем сознания. После тренировки, задумавшись, возвращался обратно, как вдруг…
— О, нет! — застонал я про себя. — Течный омега. А запах…
Движимый неизвестной силой притяжения, я направился на аромат. Еще издали заметил открытую дверь каюты, а там, прислонившись к косяку, стоял источник притяжения. Я не видел его лица, только смутный, размытый силуэт. В следующую секунду пожалел, что нет длинных и острых ногтей, чтобы поглубже впиться ими в ладонь и вернуть убегающий разум. Будь это другой течный, прошел бы мимо. Но этот пах особенно, вызывая непонятные эмоции. Самоконтроль всегда был у меня на высоте. Но сейчас будто перемкнуло.
Я двинулся ему навстречу. Схватил его. Втащил в каюту и закрыл за нами дверь ногой. И сразу задохнулся. Вся каюта пропиталась его запахом. Мои остатки самоконтроля помахали на прощание, оставив только едва уловимые его остатки. Именно они позволили не совершить глупость: не опуститься до поцелуев. Их я готовил только для единственного — того, кого смогу назвать мужем. А размениваться на случайные связи… Терялась вся ценность поцелуев.
Дни, до окончания круиза прошли в основном в кровати. В минуты просветления разума, я пытался рассмотреть партнера, с кем свела меня кровать. Но только это оказалось сложно сделать. На глаза как будто пелену навесили. Только запах. А вместо лица размытое безликое пятно. Впервые такое ощущаю, настолько мне еще никогда не туманило разум. Я его вроде вижу, но стоит закрыть глаза, образ не желает восстанавливаться. Глаза — темные и притягательные, маленький нос, губы, распухшие, словно от поцелуев, так он их искусал. Но как только отворачивался, все эти детали становились словно кусками мозаики. Разрозненными. Не желающими составлять единое целое. Что же сейчас произошло? Видимо, мои гормоны разгулялись.