Как только мы подъехали к дому, услышали музыку. Теперь пришла моя очередь подозрительно смотреть на подругу.
— Ника, ты ничего не забыла мне сказать? — поинтересовался я, останавливаясь. — У твоих родителей какое-то событие?
— Подумаешь, их двадцатипятилетняя годовщина, — пожала та плечами, стараясь казаться спокойной, но ее глаза метались в разные стороны.
— А меня ты об этом, конечно же, забыла предупредить? — слишком ласково спросил я. Девушка вскинула на меня испуганный взгляд. Слишком хорошо она знала, что обычно кроется за такой ласковостью.
— Я-я-я-н, ну не злись, ну вот же подарок от нас двоих, ну правда же, все хорошо, — заканючила та, притворяясь, что вот-вот заревет.
У меня было неясное чувство дежа вю. Мне вдруг показалось, что сегодня должно что-то произойти, причем совсем не приятное. Возникло желание бросить все и уйти, хоть пешком, обратно, не оставаясь здесь ни минуты. Я вроде и развернулся, словно сомнамбула, собираясь уйти, но Ника вцепилась в меня, как клещ, собираясь что-то сказать, но в этот момент открылась входная дверь, на улицу вышли трое: двое мужчин, один из них оказался мне прекрасно знаком, второй, как я понял, был отец Ники, слишком явное сходство с подругой, а третий, держа в руке сигарету, которую только собрался подкурить, оказался… Арсений.
Вот как чувствовал, что судьба готовит мне большую такую подлянку, не хотел здесь оставаться, надо было сразу бежать и без оглядки, как только появилось предчувствие, так нет же, повелся на уговоры подруги. И сейчас все полгода моего аутотренинга коту под хвост. Ведь стоило увидеть этого гада, сердце зашлось как бешеное, готово было просто выпрыгнуть из груди и устремиться навстречу Арсению. Вот только вряд ли бы он ему обрадовался. Его взгляд и так не предвещает ничего хорошего.
Что же сейчас будет?
Мы с Никой застыли изваянием. Я-то понятно из-за чего, а вот подруга почему, это было совсем не понятно. Трое мужчин тоже нас рассматривали. Григорий Викторович — отец Арсения — первым подал голос. Усмехнувшись, он обернулся к сыну и довольно изрек:
— Ну вот и пропажа объявилась.
— Какая пропажа? — не сразу понял второй мужчина — отец Ники. Он переводил взгляд с друга на свою дочь, потом на меня, не понимая, кого именно имел в виду товарищ. Сам Арсений стоял, поджав губы и теребя в руке так и незажженную сигарету. В итоге, как и следовало ожидать, из нее остался только мусор, который он отбросил в сторону.
— Да вот, Ян — друг моего оболтуса, резко исчез, никому ничего не сказав, мы с матерью все пытались узнать, что произошло, но ты ж знаешь Арсения, молчит, как в рот воды набрал, никак не разговорить, — пояснил Григорий Викторович свою первую реплику, отец Ники облегченно выдохнул.