В сущности, зачем Российской империи был нужен тогда, на заре двадцатого века, демократический режим? Чтобы всякие крикуны и проныры, типа милейшего Александра Федоровича Керенского, бегали из партию в партию, нюхом чуя, где могут большую выгоду получить и дорваться до столь влекущих их мысли власти и известности?
Фаина принесла чай и три пачки сахара, точно как ее просили. Спросила:
— Неужели вы весь этот сахар выпьете? В каждой пачке по два кусочка, — всего шесть получается. Вот я стараюсь чай совсем без сахара пить! И соседка ваша, Катюшка, тоже чай без сахара заказала. Не боитесь поправиться?
— Фаиночка, сахар необходим моим мозгам! Если человеку суждено со временем "поправиться", так он и без сахара вес наберёт. Но только что же хорошего в несладком черном чае, согласитесь! И потом, хороший человек за глаза полюбит, за взгляд добрый и за ласку искреннюю, — не талию тонкую!
Фаина покачала головой, но вышла, улыбаясь. Мышка высунулась ей вслед:
— Фаина! Отнесите, пожалуйста, чай с сахаром и в четвертое купе, Максиму!
Вернулась, стала чай пить. Вспомнила вчерашнее прощание с Максом. Как она полагала, навсегда. Поэтому и позволила себе некоторую вольность. Что он теперь будет о ней думать? Что она — какая-то непутевая: то на море строила из себя недотрогу, то сама на него накинулась голодной яростной фурией. Как стыдно! Кто бы мог подумать, что им еще не суждено расстаться? Что думает он теперь о ней? Впрочем, она — взрослая женщина, не стоит стыдиться естественных порывов души и тела! Женщины столь нелогичны…
Допила чай. Потянулась, за зарядку принялась. Сурья Намаскар всегда бодрит по утрам. Почти сделала комплекс, когда в дверь тихо поскреблись. Мышка даже подумала, что тихий звук ей причудился. Однако, через минуту, без повторного стука, незапертая дверь медленно приоткрылась, и в нее Максим собственной персоной боязливо просунул голову. Увидев Мышку, расширил глаза широко и восхищенно. Вошел, и с порога бухнулся на соседнюю полку.
— Как же так, Мышик? — спросил ошеломлённо. — Почему ты здесь?
— Решила остаться! — ответила она вызывающе. — Конечно, нет! Что-то сорвалось, очевидно. Поэтому проснулась я все в том же июне 1991 года, судя по всему. За окном — волшебное лето, и я еду в город, в котором родилась.
— Мы едем, — поправил Максим. — Значит, дошла до бога моя молитва!
— До какого Бога! — Мышка возмутилась такой непонятливостью своего друга. — Как ты не понимаешь: мне домой нужно, у меня мама — пенсионерка и дочь крошечная, без отца растет! Ты воображаешь, я пошла на службу неизвестно к кому только ради любопытства и стремления к острым ощущениям? Ничуть не бывало! Мне были деньги нужны, потому что в доме я одна — добытчица! И как они теперь жить будут, скажи на милость?