После второго курума, вновь тропинка углубилась в лес, казавшийся почти непроходимым и таинственным в своей первозданной силе и могуществе. Дышалось в лесу упоительно сладко и свежо. Словно в день творения.
Когда путникам встретился маленький робкий ручеек, они решили устроить возле него короткий привал. Немного перекусили, посмеялись, поговорили о том, о сём, о разном. Бабушка их спросила: как думают дальше жить? Она уже поняла, что молодых людей объединяют некие узы, которые они пока что не решаются перевести в стадию законных отношений. Но глаза их светятся пониманием и нежной заботой, поэтому и не понятно: почему медлят?
Те Агафье Тимофеевне объяснили: чтобы вместе жить, нужно решить вопрос с жилплощадью. У них загвоздка именно в этом пока что: Максимова мать замужем второй раз, у Макса отдельного жилья нет, а у девушки вообще нет своего жилья, — только дача есть, но без возможности прописки в ней. И родителей тоже нет. Просто нет, и все, — не стали ничего рассказывать о том, куда подевались родители Мышки. Одна она на целом свете, вот и всё. Есть, правда, еще бабушка у нее в Волгоградской области, но у той имеется новый муж, не дедушка Лики, а другой человек, сосед бабушкин. И там она будет совсем не ко двору, даже одна, не то, что с Максимом. Мышка не добавила: бабушка ее вовсе ни сном, ни духом не ведает о том, что ее крошечная внучка в этом мире вдруг так неожиданно выросла. И сослаться, как Максим, имевший дальних родственников, на то, что она — бабушкина племянница или иная какая родственница, не было никакой возможности.
Рассердилась Агафья Тимофеевна: как так, негде жить? Да в любом районе можно по дешевке комнату или квартиру снять, лишь бы в семье хоть один человек работал! И хватит денег вполне. А уж Лике, с ее профессией учителя, грех жаловаться: в любом селе, где учителя нужны, ее просто с руками оторвут, — и жилье дадут, и подъемные, и помогут всем миром. Только работай, детей учи! Вот взять хоть того дядьку, что ей листок с адреском брата дал: он же не шутил, наверняка. Нужны, значит, там учителя. И Максиму в любом селе работка найдется. Только на печи не лежи, а поищи эту работу.
Молодые люди переглянулись: а что, это была идея! Остаться поработать на годик в деревне, пока молодые, пока энергии и юного задора много. Воздухом надышаться, попробовать преодолевать трудности, ходить в дальние походы, рыбачить, сплавляться на реках, чистить зимой снег возле дома и лепить снеговиков. И учить детей. Ведь Максиму они не зря тоже дипломы приобрели, и он вполне может себя испытать в роли педагога. А она поможет, чем сможет. Трудно будет, конечно, с непривычки, после городских удобств и теплых батарей центрального отопления, но когда еще испытывать характер, как не в молодости? Зато этот мир, почти первозданный и великолепный в своей красоте, им обоим казался удивительным и каким-то более "своим", что ли, чем жизнь в городе. Почему бы и нет?