Когда я пришла в себя, вокруг суетились люди. В фойе снова было не протолкнуться – все услышали выстрел и выбежали на звук.
Склонившись надо мной, на коленях стоял Эрланд. Вид у него был хмурый, но не взволнованный. Он не походил на человека, переживающего за жизнь другого. Мог бы притвориться, что ему есть до меня дело. От обиды на глаза навернулись слезы. Какой же он бесчувственный.
— Сесть можешь? — спросил Эрланд, протягивая мне ладонь.
Сесть? О чем он? Я умираю! У меня рана в груди. Даже если сердце не задето, скоро истеку кровью. Но этот жестокий человек, схватив за руку, дернул меня на себя.
— Что за наглость! — возмутилась я. — Дай мне умереть спокойно.
— Жаль тебя разочаровывать, — произнес Эрланд, — но ты будешь жить. Подумаешь, приложилась головой об пол. Череп крепкий, оклемаешься.
— О чем ты? В меня стреляли. Вот сюда, — я опустила голову и посмотрела на солнечное сплетение. Платье на груди было чистым – ни капли крови. Ощупав себя, убедилась, что раны нет. Не считая затылка, ничего не болит. — Но он выстрелил. И попал.
— Это крайне интересно, — кивнул Эрланд. — Ты обязательно расскажешь мне подробности, но не здесь.
Капитан помог мне подняться на ноги. Меня пошатывало, но в остальном все было нормально. Подоспевший маркиз и другие гости суетились вокруг меня.
— Миссис Нейман, позвольте вам помочь, — произнес маркиз. — Мой экипаж ждет на улице, он мигом домчит вас домой.
— Не утруждайтесь, — Эрланд заслонил меня. — Я позабочусь о ней.
— Ах, здесь ваш муж, — заметил, наконец, маркиз. — Что ж, я вижу вы в надежных руках.
Мужчины обменялись неприязненными взглядами. Эрланд по привычке опустил руку на пояс, где обычно висела кобура с пистолетом, а маркиз сильнее сжал набалдашник трости, который одновременно являлся эфесом шпаги. Но благоразумие победило – маркиз отступил, предоставив меня заботам Эрланда.
Обняв за талию, капитан повел меня к выходу. Я послушно шла за ним до тех самых пор, пока не увидела мертвеца. Раскинув руки в стороны, на полу в фойе лежал мужчина. Пуля угодила ему примерно в то место, куда должна была поразить меня. Но в отличие от меня у мужчины на груди распустился алый цветок крови – рана оказалась смертельной.
Тряпичная маска, которой он закрывал лицо, была сорвана, и Эрланд спросил: не знаком ли мне убийца.
— Впервые вижу, — честно ответила я.
Тогда он повел меня дальше, прокладывая путь между встревоженных посетителей театра. На выходе нас остановили полицейские, прибывшие на вызов. Обычные, не магические. Эрланд что-то шепнул им, и нас выпустили. Будет расследование, но пока я не готова к беседе с представителями закона.