— Ну что, мисс Марблек, пройдем в вашу спальню, — он встал из-за стола.
Предложение прозвучало двояко. Я оглянулась на мачеху в поисках поддержки, но Антония сидела с открытым от удивления ртом. Отсюда помощи не будет.
— Я пойду с тобой, — сказал Магнус. — Возражения не принимаются, — предупредил он капитана.
— Как вам будет угодно, — пожал тот плечами.
Втроем мы поднялись по лестнице в мою спальню. Там меня ждал неприятный сюрприз – по моей комнате словно ураган пронесся. Ящики комода выдвинуты, одежда, включая нижнее белье, разбросана. С кровати скинут матрас, кресла вспороты. Кошмар! Сегодня капитан лишится должности. По крайней мере, я все для этого сделаю. Даже к мэру пойду, если потребуется.
— Мисс Марблек, — обратился ко мне капитан Картр, — как вы это объясните?
Он указал на откинутый ковер. Под ним зияла дыра в паркете. Довольно обширная, между прочим. При желании там мог спрятаться трехлетний ребенок.
Я с опаской приблизилась к дыре и заглянула в нее. Внизу лежали по меньшей мере три десятка полупрозрачных пакетиков с незнакомым мне содержимым. Судя по обвинению капитана, это и есть «Чары» – магическая смесь. Подробностей о ней не знала, я и видела-то ее впервые, но даже мне известно, как за это наказывают. Мозг отстраненно сделал подсчеты – этого хватит на пятнадцать лет тюрьмы строгого режима.
— Что это? — спросила я, внезапно отупев.
— Вы мне скажите, мисс Марблек. Это ведь ваша спальня, — капитан больше не улыбался. Ему, как и мне, стало не до шуток.
— Но я вижу это впервые. Возможно, они остались от прошлого владельца дома.
— Если память мне не изменяет, дом построил ваш прапрадед. И здесь жили несколько поколений вашей семьи.
С этим не поспоришь. Я беспомощно огляделась. С разных сторон на меня смотрели незнакомые люди. В их глазах читалось осуждение. Магнус и тот притих.
— Что здесь происходит? — спросила я. — Это что шутка? Кто-то нанял вас, чтобы меня разыграть? О, все понятно! — я рассмеялась от облегчения. — Вам заплатила Синди. Это ее месть. Она думает, я увела у нее парня. Я тысячу раз объясняла ей, что Дин меня не интересует. Разве я виновата, что приглянулась ему? Но я Дину сразу сказала: между нами ничего не может быть.
Я все говорила и говорила. Такая уж у меня особенность – когда волнуюсь, начинаю тараторить. Капитан сделал пару попыток вклиниться в мой монолог, но, потерпев неудачу, подал знак своим подручным. Полицейские взяли меня с двух сторон под руки и повели в холл.
— Честное слово, Дин мне даже не нравится, — я обернулась к капитану, но он уже не слушал.