Ситуация на заводе немного отрезвила. Жизнь, может, и прекрасна, но проблем в ней хватает даже у дочери пэра.
За несколько кварталов до цели увидела черный дым, змеей вьющийся в небо. Промышленная часть города богата на чадящие трубы, но это что-то другое. Запах горящих покрышек – едкий и удушливый – пропитал воздух, сигнализируя о неприятностях.
— Что это? — спросила водителя, выглянув из окна экипажа.
— Забастовка на заводе Марблек, — крикнул он через плечо. — Производство остановлено, рабочие жгут резину и требуют зарплату.
Исчерпывающий ответ. Я откинулась на сиденье. Справлюсь ли с тем, что мне предстоит? До этого всегда пряталась за отцовскую спину. Он решал все проблемы. Благодаря ему мир не имел изъянов. Но после его смерти пришлось снять розовые очки. Не скажу, что это мне понравилось. Я училась быть сильной и вроде справлялась, но иногда хотелось опереться на чужое плечо. Только где его взять?
Около ворот завода ждал Магнус. Я позвонила ему и договорилась о встрече. Должна же у меня быть хоть какая-то поддержка.
Экипаж остановился, и друг подсел ко мне. До главного здания еще прилично ехать – территория завода большая.
Я все смотрела в окно, за которым было черно от дыма. Казалось, из дня мы разом перенеслись в ночь.
— Зачем они жгут резину? — спросила у друга. — Кому от этого хуже? Ведь не продохнуть.
Рабочие скрывали лица за поднятыми воротами водолазок или за повязанными на лицо платками. Не из боязни, что их узнают – в забастовке участвовали все без исключения. Просто так легче дышалось. Мне тоже захотелось прикрыть нос.
— Так они выражают протест, — пожал плечами Магнус. — Это способ стать заметнее. Весь город теперь в курсе, что на заводе Марблек проблемы.
Да уж, в курсе. Газеты только об этом и пишут, как будто других новостей нет. А еще в газетах упоминалось мое замужество, но без конкретики. Не знаю, как удалось скрыть, что теперь я живу в борделе, а мой муж – преступник, но журналисты помалкивали на этот счет.
Едва мы вышли из экипажа, и я расплатилась, как водитель сорвался с места. Он торопился убраться подальше от вонючего завода. Да-да, именно так журналисты прозвали детище моего отца: «Вонючий завод Марблек». Ненавижу газетчиков!
Мы поднялись в контору управляющего. Он уже ждал нас. На мистере Оливере Грине лица не было. Он не отличался стойкостью к невзгодам, но отец ценил его за честность – редкое для управляющих качество.
— Мистер Грин, — мы расселись за столом для переговоров, — я приехала обсудить ситуацию с людьми. Будьте добры, соберите рабочих. Я постараюсь убедить их подождать еще немного.