Завидная наша судьба (Стученко) - страница 130
Я приказал подготовить огневой налет из минометов.
>О. И. Городовиков в гостях у своего племянника Б. Б. Городовикова на фронте (лето 1944 г.)
На третий день гитлеровцы упомянули в своей передаче фамилию еще одного нашего комдива. Но кончить передачу мы не дали, обрушив на говорящую установку огонь минометов. Фашисты еще несколько раз пытались таким образом «приветствовать» гвардейцев, но дежурные группы минометов быстро затыкали рот фашистским агитаторам. Начался декабрь, а мы все не могли продвинуться. Вели разведку, оборудовали свои позиции. А 7 декабря нам сообщили новость: 10-я гвардейская армия выходит из состава Западного фронта и идет на север в состав другого фронта. Какого, пока сказано не было. Наша дивизия, войдя в состав 15-го гвардейского корпуса, тоже двинулась на север, по направлению к Великим Лукам.
Не доходя до Великих Лук, армия повернула на запад и стала сосредоточиваться в районе Невеля. Теперь мы в составе 2-го Прибалтийского фронта (командующий генерал армии М. М. Попов, начальник штаба генерал-лейтенант Л. М. Сандалов). Здесь, в шестнадцати километрах от Невеля, 29-я гвардейская встретила новый, 1944 год. Мы вступали в четвертый календарный год войны с большими надеждами. К этому были все основания. В течение предыдущего года советский народ под руководством Коммунистической партии добился многого. Произошел коренной перелом в войне. Две трети оккупированной врагом территории страны было освобождено нашими войсками. Противник отброшен на запад местами на тысячу триста километров. Проведенные Советской Армией крупные операции на Волге и Дону, под Курском, Смоленском, на Днепре показали, как выросли наши силы. Стратегическая инициатива теперь в наших руках, и врагу ее уже не вырвать.
А сколько радости нам принесло освобождение таких городов, как Смоленск, Луганск, Днепропетровск, Харьков, Киев, вести об освобождении Таманского полуострова и о прорыве блокады Ленинграда! Это воодушевляло, укрепляло веру в скорую победу.
Меня, конечно, особенно взволновала весть об освобождении родного, милого моему сердцу Киева.
Киев — это Днепр. Киев — это Украина.
И когда в перерыве между боями армейский ансамбль исполнял песню о Днепре, редко кто мог скрыть слезы волнения. Можно себе представить, как звучала эта песня и что чувствовали мы, «з Днипра», когда узнали об освобождении Киева. Даже слова в четвертом куплете изменили. Вместо того чтобы петь: