— Ох! Кто это? — испуганно вскрикнула она.
— Тихо! — строго предупредили мы.
Стали расспрашивать. Выяснилось, что в деревне размещены пленные — раненые советские бойцы и командиры. Их семьдесят человек. Ухаживают за ними их же врачи и медицинские сестры. Все раненые в тяжелом состоянии, самостоятельно двигаться никто не может. Их охраняют немецкие солдаты нестроевой команды — десять — двенадцать человек. Размещаются они в одном доме, и сейчас, наверное, все спят, кроме часового. Поблагодарив женщину, мы сейчас же направились к тому дому, быстро обезоружили немцев. Пожилые солдаты тряслись от страха и лопотали: «Гитлер капут! Гитлер капут!»
К нам подошли советские врачи. Что делать с ранеными? Увезти их невозможно. Предлагаю оставить их на попечение колхозников, а врачам и медсестрам присоединиться к нам. Они отказались. Без них раненые погибнут. Их долг — до конца оставаться на посту. Крепко жму руку этим благородным людям. Обходим раненых. Они лежат в избах на полу, на соломе, покрытой солдатскими плащ-палатками. Окровавленные бинты, запах лекарств и гноящихся ран. Хриплое дыхание, стоны. При тусклом свете коптилок вглядываюсь в измученные лица. Несчастные понимают, что мы ничем не можем помочь. Просят только сообщить об их судьбе родным да крепче бить врага.
Велю привести обезоруженных немцев. Говорю им, что сейчас мы дарим им жизнь. Но если что случится с ранеными русскими — пусть пеняют на себя, всем будет капут. Немцы обрадованно улыбаются, кивают:
— Гут! Гут!
С болью в сердце уходили мы из деревни.
Шли не отдыхая. Падал мокрый снег. Одежда разбухла, стала невыносимо тяжелой. На сапоги налипали пудовые комья грязи. Мы устали. Хотелось упасть на раскисшую землю и лежать, лежать, лежать. Но мы шагали и шагали на юго-восток.
В полдень 17 октября подошли к деревне Коптево, Знаменского района, Смоленской области. Немцев здесь не было. Мокрых, еле живых от усталости, нас приютили колхозники. Хозяйка дома, в котором я остановился, Татьяна Никаноровна Авдеенко[23], приветливая, гостеприимная женщина, отнеслась к нам как к родным. Утолив голод, мы заснули мертвым сном. А на рассвете нас разбудила встревоженная хозяйка и сказала, что деревню окружают фашисты. Поднимаю своих товарищей. Выскакиваем из хат, бежим к реке — хозяйка сказала, что там есть лодки.
Действительно, лодки оказались на месте. Но они были прикованы цепями к столбикам, врытым в земли. Разомкнуть цепи было нечем. Пускаю в дело трофейный парабеллум. Его тонкий ствол вполне заменил нам ломик. Выдернули скобы из столбиков, оттолкнули лодки от берега. Через несколько минут мы уже были на другом берегу, в густом лесу.