До позднего вечера не стихал бой. Немцы подтянули еще до двух батальонов с танками. Группа конников во главе с Зубковым попыталась прорвать кольцо. Внезапно кинулись на врага, подожгли несколько танков. Но слишком неравны были силы.
Гитлеровцы сжимали кольцо. «Рус, сдавайсь!»
Все меньше и меньше оставалось советских бойцов. Последние собрались в большом амбаре. Продолжают отбиваться от врага. Фашисты поджигают сарай, кричат: «Рус, зажарим, выходи!» В ответ раздается пение «Интернационала». Все жарче пылает страшный костер. И вдруг из него послышалось:
Мы жертвою пали в борьбе роковой,
В любви беззаветной к народу...
Льется и льется рвущая душу песня героев. Они умирают гордо и честно, страшные для врага и вечно живые для своего народа, ради которого они жертвуют собой.
Так и погибли герои.
* * *
2 февраля 20-я кавдивизия получила приказ обеспечить левый фланг и тыл групп генералов Катукова и Короля, наступавших на запад в направлении Крутицы, Овсянники, Кузнечиха. Несколько дней весь 2-й кавалерийский корпус, в который входила наша дивизия, атаковал вражеский оборонительный рубеж Пустой Вторник — Аржаники. Ни конница, ни пехота прорвать его не могли.
Мы несли большие потери. Гитлеровцы хорошо оборудовали свои позиции, даже успели и проволоку поставить (в основном, спираль Бруно). Мы по два, по три раза в день почти без артиллерийской поддержки пытались взять эти позиции и каждый раз откатывались.
Конники шли в атаку в пешем строю, по пояс проваливаясь в снег. Мы даже не доходили до проволоки: вражеский огонь заставлял зарываться в снег. Бойцы шашками, руками выкапывали ходы сообщения, по которым ползли связные и доставлялась пища людям, лежавшим в боевых порядках.
Неорганизованные, сумбурные атаки тяжело сказывались на коннице. Чтобы пополнять боевые порядки, мы вынуждены были все чаще прибегать к спешиванию всадников. На одного коновода приходилось сначала три лошади, потом шесть. Освободившиеся коноводы направлялись в атакующие цепи. Но и это не помогло.
Стали по восемь — десять лошадей привязывать к деревьям, и один кавалерист их охранял, кормил и поил, растапливая снег. Вражеские артиллерийские налеты заставили отказаться и от этого способа. Многие кони гибли от осколков, а уцелевшие рвали поводья и чомбурные ремни, разбегались по лесу. Я вспомнил старинный казачий прием — «батовку»: лошади ставятся голова к голове (визави), и поводья одной набрасываются на заднюю луку седла другой, а стоящие бок о бок лошади скрепляются чомбурными ремнями за полки седла. Лошади оказываются надежно связанными, и с ними может управиться небольшое число коноводов. Пришлось применить и этот способ. Он немного облегчил создавшееся положение.