"У Седрика была болезнь Альцгеймера?"
"Нет." Мойя вздохнула. "Седрик был контрольным экземпляром. Мы воспользовались стволовыми клетками, чтобы максимально приблизить его мозг к человеческому, а потом проверяли на нем наши самые последние лекарства. Я не могу сказать вам большего."
"Что вызывали лекарства?"
"Улучшали память. Увеличивали содержание некоторых типов химических веществ. Помогали укреплять связи между разными частями мозга. Некоторые из лекарств никак не помогали. Лишь немногие оказались хорошими. Однако, эти лекарства штука рискованная. В людях они могут изменить личность. Седрик не человек, но и не совсем кот. Он стал слишком непредсказуемым, чтобы с ним работать, поэтому мы хотели его усыпить." Мойя пожала плечами. "Мне самой такой подход не нравится."
Последнее она сказала очень тихо, и Дженни поняла, откуда именно поступают многие из животных Анны.
"Почему он стал непредсказуемым?", спросила Дженни.
"Мне не удалось его изучить", сказала Мойя. "Он начал ненавидеть клетку и нападать на любого, кого не знал. Он вечно прятался от нас, и мы не могли его найти, пока не проходило время тестов. Он стал трудным. Я хотела оставить его для изучения, но группа решила, что он опасен."
"Сколько ему лет?", спросила Дженни.
"Около двух."
Дженни кивнула. Потом выпрямила плечи перед тем, как задать трудный вопрос, такой, который может показаться глупым. "Вам не кажется, что он думает как человек? Я имею в виду, что у него улучшенный мозг, и что вы создали его похожим на личность?"
"Я это и говорю. Прячется. Раздражительный. Не знает границы. Мне все это напоминает вышедшего из-под контроля ребенка. Но другие не желают об этом слушать." Мойя пальцем провела по стволу оружия. "Представьте только. Если это верно, если у Седрика действительно развился человеческий мозг, то что же мы делали с ним? Мы именно так гнусны, как говорят о нас пролайферы. Мы даже хуже, чем нас представляют уроды из НЭОП. Мы - настоящие монстры."
Дженни не отвечала. Профессия танцовщицы всегда казалась до предела сухой. Элегантных решений без этических предрассудков не бывает даже при сборе пожертвований. Она не знала бы, что делать, если б ей сказали, что от ее работы выиграют миллионы людей, но чтобы сделать ее, она должна нанести непоправимый вред пятидесяти невинным.
"Вам не кажется, что Седрик может понимать человеческую речь?", спросила Дженни.
Мойя перестала трогать ствол. "Да, но он никогда не сможет ответить вам, по крайней мере по-английски. Его рот для этого не приспособлен."