Трезуб-империал (Данилюк) - страница 10

С находкой местных милиционеров все прояснилось. Капитану следовало бы испытать облегчение — это ведь всего-навсего рисунки уже найденной монеты, но парадоксальным образом тревога Северина Мирославовича усилилась.

Эти рисунки… Эти простые рисунки с пронзительной ясностью напомнили Сквире, что за дело ему досталось. Непонятное, странное, туманное…

Где-то под ложечкой неприятно посасывало. К запутанным отношениям с начальством — еще и эта головоломка! Именно сейчас, когда карьера буквально висит на волоске!

Символ националистов, на который смотрел сейчас капитан, давно стал частью антисоветской деятельности в УССР . Он реял на стягах Петлюры и Бандеры. Он прошел через войны — гражданскую и Великую Отечественную. Он стал обязательной частью листовок антисоциалистических кружков и плакатов подрывных организаций. Ни одно украинское подпольное издание, ни одна нелегальная сходка в республике не обходились без трезуба.

Сквира поднял взгляд на топтавшегося рядом лейтенанта. Тот, будто понимая сомнения кагэбэшника, пожал плечами.

Уверенности, что в этом деле удастся разобраться, у капитана не было. Никакой. Дело явно выходило за рамки того, с чем ему до сих пор приходилось сталкиваться. С оконного стекла на него глядел еще один Сквира — эфемерный, едва различимый, с растерянным лицом. Следователь КГБ неуверенно улыбнулся сам себе.

— Вы монету нашли? — спросил он, хотя и знал ответ на этот вопрос.

— Нет, — покачал головой лейтенант. — Ни в доме, ни в альбомах ее нет…

Сквира посмотрел на раскрытую перед ним книгу. «800 років династії Романовичів, Мала Русь-Україна, 1970». Что за глупая, бессмысленная надпись! И что она должна означать?


Володимир, райотдел милиции, 14:35.


— Хорошо, что вы позвонили, Северин Мирославович, — пропела секретарша подполковника Чипейко мягким обволакивающим голоском. Разговаривала она всегда только по-русски, причем на очень правильном, литературном языке, хотя, говорят, подполковник вытащил ее из какого-то глухого села. — Кирилл Олегович уехал в обком, но перед отъездом попросил, чтобы вы обязательно с ним сегодня связались. Позвоните ему домой около десяти вечера. Вы ведь в Володимире, правда?

— Так точно, — ответил Сквира. На душе было мерзко от предчувствия неприятностей. — Только что… ну… — Как всегда, когда он ощущал себя не в своей тарелке, слова давались ему с трудом, застревали где-то в глубинах сознания и лишь после значительных усилий пробивали себе дорогу в мир звуков.

— Мне так и сказали, — проворковала секретарша. — К глубокому сожалению, в управлении сейчас нет свободных людей вам в помощь, но я говорила с начальником местного райотдела милиции. Он обещал полную свою поддержку. Вы ведь уже познакомились с Василем Тарасовичем Козинцом?