Стукнул Январь посохом об землю — и на Милаве верхняя одежда удобная появилась: полушубок короткий, мехом отороченный, да штаны плотные. А на ногах — сапожки мягкие. И уже в следующий миг завертелась вокруг них пурга снежная, а когда опала она — стояли они возле домика крошечного, снегом присыпанного.
— Прошу, — гостеприимно взмахнул рукой Январь, перед девушкой дверь распахивая. — На коньках кататься будем?
С этими словами вручил он Милаве коньки!
Слегка растерянная неожиданным поворотом — до чего же удачно совпало, что под забавами зимними Месяц именно каток подразумевал! — девушка шагнула внутрь.
«Вот сейчас я покажу, на что способна!» — воодушевилась она и, присев на скамью резную, быстро скинула сапожки. Прежде чем коньки надеть, подивилась виду их… сказочному. Привычная к профессиональным аскетичным современным «полозьям», девушка удивлялась обилию завитков и узоров на коньках. Непривычной форме да красоте отделки ботиночек.
Несколько минут потребовалось Милаве, чтобы налюбоваться красотой неимоверной. И только потом она осторожно переобулась и ступила на ковровую дорожку с мягким ворсом, что простелилась прямо до противоположной двери из домика. Осмотрелась.
«И раздевалка под стать конькам», — не сдержала улыбки Милава.
Домик был маленьким, но уютным, с не по-зимнему теплой атмосферой. Имелись тут широкие скамейки и вешалки для одежды, под потолком висели пучки ароматных трав, был даже стол с большим самоваром!
— Милава?! — послышался снаружи призыв Месяца, напомнивший девушке о том, что ее ждут.
Уверенно переставляя металлические лезвия, она поспешила к выходу. А распахнув дверь, оторопела…
Раскинувшаяся перед ней ледяная гладь казалось идеальной, словно поверхность зеркала! Страдая в своем мире из-за извечной многолюдности общественных катков и жесткого графика работы «профессионального» льда, как часто Милава мечтала о таком просторе!
А серебром мерцающий в лунном свете снег, пышными сугробами окружающий ледяную поверхность? У девушки даже дух захватило от такой необъятной естественной красоты. В последнюю очередь восхищенный взгляд переместился на замершего рядом мужчину. Месяц, скинувший свой полушубок и повесивший его на воткнутый в ближайший сугроб посох, с волосами, подобными лунному свету, и глазами, цвет которых в сумерках напоминал предгрозовое небо, казался таким прекрасным, что Милава застыла на месте. Словно окаменела, не в силах оторвать взгляд от божественно прекрасного мужчины, от рубашки его, слегка на груди распахнутой. Пока не вспомнила внезапно рисунки неизвестной предшественницы своей.