«Какая же она… необыкновенная!» — словно прозрев, осознал мужчина.
Как изумительно совершенна сейчас. Неповторима. В танце Милава ему — существу, имеющему за плечами не одну сотню лет жизненного опыта, — как минимум, не уступала. И как же много поведали Январю о самой девушке эти мгновения восторженного наблюдения! Гораздо больше, чем все предыдущие встречи со Спутницей.
Не выдержав в какой-то момент незримого призыва ее танца, Январь устремился вперед, подхватывая очередной порыв девушки, на ходу вплетая свои движения в ее замысловатую композицию. Так созвучно было душе Месяца ее вдохновляющее скольжение, словно и он слышал музыку, звучащую в ее голове.
«До этого мгновения я не встречал настолько идеально подходящей партнерши», — поражаясь сразу объединившему их в танце, позволяющему подхватывать каждый порыв партнера, чувству друг друга, осознал Месяц.
Но встреча двух талантливых танцоров невозможна без импровизации. Танец двух ярких характеров, двух индивидуальностей с их чувством прекрасного «оживает», наполняясь новым смыслом, перерастая совсем в другую историю… Так и сейчас — между Январем и Милавой, в безмолвии зимней ночи скользящих в танце по гладкой поверхности большого озера, возникло нечто большее, чем просто танец! Родилось чудо.
Чудо взаимного узнавания. Чувство локтя. Взаимопонимание. Родство душ.
Чудо весеннего тепла, расцветающего и отогревающего два давно замерзших и заледеневших от одиночества сердца.
Всего на несколько минут, пока длился танец, двое стали половинками одного целого. Они одинаково наслаждались катанием, взаимным узнаванием и… страстью, неизменно сопровождающей любой истинный душевный порыв.
И только легкий ветерок, переносящий с места на место невесомые снежинки, был свидетелем этого чуда. Или нет?..
Милава вдруг споткнулась, сбилась с ритма. Январь чутко отреагировал, поддержав партнершу, и виртуозно завершил их совместное движение резким разворотом.
— Что? — с искренним беспокойством склонился мужчина к лицу так восхитившей его девушки.
— Не знаю, — растерянно тряхнула она головой, отбрасывая назад разметавшиеся в танце пряди волос. — Сама не пойму. Просто показалось, словно есть что-то рядом… Как тень мелькнула.
И осеклась, осознав всю нелепость собственных слов: какая тень в полумраке подступающей ночи?
Но Месяц смотрел абсолютно серьезно, внимательно слушая ее слова. И намека на насмешку не было в ее взгляде.
— Значит, тень? — отчего-то шепотом переспросил он.
— Может быть… это я боковым зрением волосы увидела, когда их ветром взметнуло? — попыталась оправдаться девушка. Неудобно было Милаве, что она испугалась такой нелепицы. Но на секунду, на кратчайший миг, именно необъяснимый испуг и ощущение чьего-то присутствия выдернули ее из атмосферы фееричного восторга, в которую погрузил танец.