Я кружился без перерыва, чувствуя на сгибе то одного, то другого локтя, а то и обоих вместе, руки своих партнерш. Ленку сменила одна Наташка, другая уже встала, ожидая своей очереди, потом обе Наташки вместе с двух сторон, потом была тетя Маня, с которой я немного отдохнул — она никак не успевала за Андрюшкиной гармошкой. А вокруг дрожала земля, потому что уже все притоптывали, выбивая из нее, родимой, заводящую русскую дробь. А я уже снова кружился и кружился с Ленкой.
— Смотри, как Ленка мужика закадрила, и сплясать с ним не дает! — выкрикнул кто-то.
— Куда тебе с ним, старая! Вон дед Гаврил к забору жмется, бери его и пляши, — тут же на ходу ответила бойкая Ленка, унося меня в бесконечную карусель своей улыбки.
— Мне-то можешь сказать, где ты подцепил этого фотографа?
— Снова — здорово!
Они стояли перед зданием милиции. Рядом в своем «УАЗике» копался водитель, сонный и злой — что-то там у него не заводилось. Заманихин курил, часто и сильно затягиваясь. Адреналина в крови было с избытком.
— И тебе то же скажу, — ответил он жене. — Ты-то хоть поверишь?
— Сказал — поверю. Я еще твою книгу не дочитала…
— Гори она синим пламенем!
— Тебе ничего не показалось странным?
Паша думал как раз о том же. Странного было с избытком. В слух же он спросил:
— Что?
— Слушай, — начала Надя. — Только мы входим — у дежурного звонок. И что он ответил, помнишь? «Только что подошли». Это ведь о нас! Потом речь о капитане Мигуне, который вроде бы и выходной, но пришел на службу, да? И надо же, нас к этому капитану отправляют.
— Точно! И к капитану входим — он тоже по телефону разговаривает. Нас пасли! Помнишь, я тебе говорил, как главарь приказал, глаз с меня не спускать.
— А когда капитан твою книжку достал, — подхватила Надя, — и притом не откуда-нибудь из стола, где всякие вещественные доказательства и документы, а из портфеля, где у него бутерброды из дома, тут уж ясно: вызвали его специально. Нас надо было встретить, допросить и все дело замять…
— Да нет, не замять, — помрачнел Заманихин. — Они решили с другого бока зайти. Раз я под пытками ничего не говорю, то, может, на следствии из меня что-нибудь вытянут. Следствие-то по психологической напряженности серьезнее пыток будет, а? Как ты думаешь, психолог?
— Не знаю.
— Видно этот фотограф у них поперек горла стоит.
— Какой фотограф? — с ухмылкой спросила жена.
— Которого я выдумал, — ответил муж.
Взревел двигатель.
— Садитесь, — крикнул водитель.
— Паша, — испуганно схватила Надя мужа за рукав, — вдруг…
Ловушка? — мелькнуло и у него.
Он положил вторую свою руку поверх ее и попробовал успокоить: