– Она не слишком красива, да и квакает противно, – спокойно сказала она сестре, чтобы как можно быстрее загладить инцидент. – Теперь извинись перед обеими леди за то, что напугала их.
Гриффин положил руки Джозефине на плечи и улыбнулся Эсмеральде.
– Никаких извинений не требуется: она же не нарочно, – просто мы сейчас пойдем и выпустим лягушку на то место, где Джозефина ее нашла.
– Хотите ее подержать? – обрадовалась девочка, протягивая ему лягушку.
Гриффин спокойно забрал у нее из рук ее ношу и широко улыбнулся.
Герцог опять всех удивил: ни гнева, ни раздражения, – хотя вовсе не обязан был проявлять снисходительность к компаньонке и ее сестре. Эсмеральда и не ожидала этого, но он всегда понимал их с Джозефиной. Может, не все аристократы такие жестокие и черствые, как она считала?
Эсмеральда оглядела новое платье. Пятно от шоколада было не так уж заметно на сером фоне, а вот пастельных оттенков туалеты ее подопечных, похоже, окончательно испорчены. У леди Эвелин, возможно, будет что сказать по этому поводу.
Раздалось довольное чавканье, и она опустила глаза. Одеяло было уляпано раздавленными пирожными и залито шоколадом. Наполеон увлеченно доедал последние крошки. Рядом валялась перевернутая корзинка, чашки, блюдца и салфетки.
Тут же вспомнились визг и перекошенные ужасом лица девиц при виде лягушки с выпученными глазами и болтавшимися лапами, и Эсмеральда залилась смехом. Спохватившись, тут же повернулась к близняшкам спиной и зажала рот руками, но хохотать не перестала. Плечи ее тряслись, но ни звука, кроме сдавленного фырканья, не слетало с губ. Немного успокоившись, мисс Свифт опустилась на колени и принялась убирать остатки неудачного пиршества.
Джозефина не виновата: откуда ей было знать, что кто-то боится лягушек?
Постарайтесь научиться верить на слово… каким бы путаным оно ни казалось.
Мисс Фортескью
Гриффин ступил в тепло «Уайтса» и снял кожаные перчатки. Досада и раздражение стали его постоянными спутниками, и не только из-за близняшек, которым кто-то хочет испортить сезон. Все его мысли занимала также их компаньонка. Она утверждала, будто ничего не знает о мужчинах и поцелуях, и все же, несмотря на свою неосведомленность в делах обольщения, каким-то образом умудрялась постоянно его искушать: бросала ему вызов, интриговала и с каждой новой встречей заставляла желать ее все больше.
В Лондоне было много прекрасных леди, которых мог бы – и должен – жаждать Гриффин. Одни молоды, прелестны и невинны – такие ищут мужей, – другие, постарше, умеют угодить мужчине, а есть еще красавицы вдовы, которым от мужчины ничего, кроме плотских утех, не нужно.