— Стареешь, сынок, — произнес он почти вслух и отвернулся от зеркала.
Скинув пиджак и рубашку и оставшись в фуфайке, он поиграл мускулами.
— Ты еще кое-чего стоишь, парень!.. Но будет трудно. Придется выжать из себя столько же, сколько может дать этот Янгер…
Раздевшись догола, он стал намыливать шею, руки, подмышки, облился водой и, как говорят шахтеры, подарил остатки грязи полотенцу. Надев снова рубаху и пиджак, вошел в кухню, служившую также и столовой, где вся семья уже собралась и ждала его к ужину.
— Чай на столе, — сказала жена, увядшая, тихая маленькая женщина.
— Вот и хорошо, Уинни, — ответил он. — Я голоден, как пес после охоты.
Он уселся на свое место во главе стола и принялся за еду. Жена пристроилась напротив, а шестеро детей разместились по обе стороны стола — трое дочерей и трое сыновей в возрасте от шести до двадцати одного года.
Старшая дочь, Кэтлин, сидела по правую руку от Дарки. Черноволосая, красивая, немного в ирландском духе, она спокойно ела и словно не замечала острых, пытливых взглядов отца. Кевин, старший сын, сидел напротив Кэтлин.
На ужин было жареное мясо с фасолью, капустой и картофелем. Дарки быстро справился со своей солидной порцией, вышел и вернулся с бутылкой пива. Он откупорил ее жестяной табакеркой. Металлическая пробка отлетела в темный угол. Достав с кухонной полки стакан, он снова уселся за стол.
Отодвинув принесенный женой рисовый пудинг, он выпил пива и закусил хлебом с сыром. Никто не проронил ни слова, пока ужин не кончился. Потом Дарки сказал:
— Вы, мелюзга, марш в кровати или идите играть! Мне надо поговорить с Кэти и матерью.
Все безмолвно повиновались. Только Кевин обернулся у двери и сказал:
— Наверно, большой секрет…
Дарки допил стакан и налил его снова.
— Я решил побить Джимми Янгера, — сообщил он, стараясь говорить спокойно.
Кэтлин уставилась на него расширившимися глазами.
— Нет, Дарки, ох, нет! — взмолилась Уинни. — Подумай, ведь это будет скандал. Ты обещал, что никогда больше не будешь драться…
— Ну, это в последний раз, Уинни, — ответил он. — Другого выхода нет.
— Нет другого выхода! — крикнула Кэтлин. — Ты только и знаешь, отец, что драться! Как-нибудь ты нарвешься…
Она вскочила и выбежала из комнаты. Дарки встал и пошел следом за ней. Жена вцепилась в его рукав своими бессильными худыми руками.
— Нет, Дарки, — просила она. — Оставь ее в покое. Она и так довольно натерпелась.
Он мягко отстранил жену и вышел. Дочь лежала ничком на кровати в своей комнате, плечи ее сотрясались от рыданий. Он помедлил с минуту на пороге, потом закрыл за собой дверь и тихо подошел к кровати. Положив ей руку на плечо, он пробормотал: