Весть о том, что предъявлены обвинения О’Коннелу и Палмеру, распространилась быстро, как пожар в зарослях. Остальные букмекеры в тот день прекратили свои операции, а в следующую субботу приняли все меры предосторожности; однако непредвиденный талант Стерлинга к перевоплощению и еще более неожиданное перерождение Лоутона Промежду-Прочим сделали свое дело. Очень скоро все подпольные букмекеры были привлечены к ответственности за нарушение закона об азартных играх, а трактирщики и кое-кто из их клиентов — за продажу и потребление спиртного в запрещенное законом время.
Люди стали поругивать нового полицейского, даже те, кому игра на скачках и частые выпивки были не по карману. Некоторым утешением, хотя и весьма слабым, явилось судебное преследование, возбужденное против мистера Тая, — он попался в Бридж-отеле, когда после карт выпивал по давнему своему обыкновению с бильярдистами команды АНА. Пока все пойманные на месте преступления протискивались к выходу, тщетно стараясь скрыться, Арти Макинтош не выдержал — остановился позлорадствовать над Таем.
— Может, еще одну пропустите, мистер Тай? — выкрикнул он.
И тут же был арестован за нарушение порядка.
Затем пострадали велосипедисты. Очень многие ездили без фар, а без заднего фонаря — почти все. Стерлинг и Лоутон, казалось, успевали устраивать засады буквально за каждым деревом. Вскоре все нарушители были занесены в списки.
Репрессии против букмекеров привели к тому, что резко увеличилось число участников воскресных сборищ, где развлекались так называемой австралийской национальной игрой — попросту говоря, орлянкой. Играли на плато, расположенном над долиной; местность была открытая, это позволяло издали заметить приближение нежелательных лиц, вроде Стерлинга и Лоутона. Тщательно продуманная сеть наблюдательных постов в течение целых трех недель расстраивала воинственные планы нового полицейского. Каждый раз, приблизившись к месту предосудительных занятий, он заставал там только любителей футбола, лениво гоняющих мяч.
На четвертое воскресенье сигнальщик, стоявший у шоссе, заметил бегущего спортсмена, должно быть, участника какого-то кросса, в фуфайке, шортах и парусиновых туфлях. Бегун, видимо порядком выдохшийся, поднялся на холм и медленно затрусил через выгон. Есть же такие идиоты на свете! — подумал сигнальщик, когда спортсмен пробегал мимо. Сигнальщику бросились в глаза очки, густые усы и свойственное бегунам на дальние дистанции стоически-измученное выражение лица.
Бегун миновал вторую линию стражей и очутился у самого круга играющих, не возбудив никаких подозрений. Он протолкался через кольцо игроков.